Забавная игра

Гроза стихла так же внезапно, как и началась, лишь отдаленные отголоски грома да мерный стук капель по стеклу еще напоминали о ней. В комнате стало совеем темно. Сандра слышала прерывистое дыхание Грега и смутно различала в темноте очертания его тела. Только что оно было частью ее самой, жило и билось в ней, а теперь… Она вдруг остро ощутила свою наготу, нащупала скомканный халатик и прикрыла им грудь. Движение получилось суетливым и жалким.

— Не надо, не делай этого. Дай посмотреть на тебя.

Он щелкнул выключателем, комната озарилась мягким светом ночника. Сандра дернулась и плотнее прижала к себе халатик. Грег ухватил его за краешек и потянул. Ее руки безвольно упали вдоль тела, глаза непроизвольно зажмурились.

— Ну-ну, не надо так смущаться. Ты великолепна, даже сама не знаешь, насколько. Тебе вообще надо ходить голой, тогда твои совершенства будут куда заметнее.

— Ты смеешься надо мной!

Знакомый ехидный огонек в глазах, усмешка кривит губы. Она опять опоздала, не заметила перемены. И опять попалась.

— Ты легкая добыча, так и стремишься заглотнуть наживку. Грех не воспользоваться. А все оттого, что ты невнимательно читала Канта. Так ведь?

— Вообще не читала, — буркнула Сандра.

— И напрасно. Кроме всего прочего он дает один хороший совет: не вовлекайся и не вовлекай. Воспринимай мир, каков он есть — расчетливый, грязный и смрадный. А ты все силишься что-то изменить и других хочешь заставить делать то же. Обжигаешься, разбиваешь в кровь нос и опять бросаешься в бой. Ладно, мне-то что, это твой выбор, так хоть не жалуйся.

— Мне холодно.

Грег сорвал с кровати покрывало и накинул на плечи Сандры.

— Так лучше?

— Нет. — Она мотнула головой так, что волосы метнулись и рассыпались по плечам. — Нет. Я хочу уйти.

— Обиделась. А ведь я хотел помочь.

— Она все время смотрит на меня.

Грег проследил за ее взглядом. С большой фотографии, висевшей на стене, смотрела молодая золотоволосая женщина с тонким бледным лицом. На лице этом, казалось, жили одни глаза — огромные, серые, загадочные и очень печальные. Искусная игра света и тени, тонко пойманная фотографом, намертво приковывала внимание именно к этим выразительным глазам, как бы оставляя все остальное «за кадром». Мастерская работа.

— Мой первый стоящий снимок. — Голос Грега неуловимо изменился, потеплел что ли. — Еще бы ей не смотреть. Ведь это…

— Можешь не говорить, и так ясно. Это твоя мать.

— Леди Анна, графиня Рэдклиф, единственная женщина в моей жизни.

— Ты ее очень любил?

— Боготворил. И потерял.

— Теперь я понимаю, — медленно проговорила Сандра. — Ты мстишь всем женщинам на свете за то, что они живы, и еще за то, что не похожи на нее. Но этим ты ее не вернешь. Бедный, бедный Грегори!

Сандра протянула руку и коснулась его волос, ожидая резкого движения, гневной отповеди, чего угодно, но только не того, что он сделал. Грег опять удивил ее, удивил и обезоружил. Взял ее руку и поцеловал.

— Останься со мной до утра.

Сандра проснулась оттого, что солнечный лучик, пробравшись сквозь щель в гардинах, пощекотал ее щеку. События прошлой ночи медленно возвращались к ней. Она вспомнила, что ушла к себе, едва забрезжило утро и проснулись первые птицы. Грег спал, раскинувшись на кровати. Она лежала рядом, прислушиваясь к его мерному дыханию, и улыбалась. Вся эта ночь была полна любовью, именно любовью, что бы он там ни говорил. Они сплетались в объятия, доводя друг друга до изнеможения, засыпали, обессиленные, не размыкая рук, чтобы вновь проснуться и продолжить сладостную игру.

Он шептал ей слова любви, и она верила, не могла не верить. Сандра поняла, что за непробиваемым фасадом скрывался одинокий, не очень счастливый человек, давно уже не верящий в искренность человеческих чувств. Вокруг толклись люди, и все чего-то вдали. Денег, сумасбродств, веселого беззаботного общения. А он, прекрасно понимая это, смотрел на суету вокруг себя с неизменной ироничной усмешкой.

Единственным человеком, который любил Грега просто за то, что он есть, был старый Барнс. Ничего, подумала улыбаясь Сандра, теперь нас таких двое. Я ведь тоже люблю Грега.

Как и когда это произошло, она не могла с точностью сказать, да и какая разница. Счастье плескалось в ней, грозя перелиться через край. Легкий стук в дверь прервал радостное течение ее мыслей. Сандра стремительно нырнула под одеяло.

— Войдите!

Розовое улыбчивое лицо «Клубнички» было под стать ее состоянию. Она вкатилась в комнату, толкая перед собой столик на колесах.

— Добрый день! Я подумала, что пора уже разбудить вас, — сказала Сара, сдергивая с подноса белоснежную хрустящую салфетку. — Холодный грейпфрутовый сок, круассаны и кофе. Если захотите чего-нибудь еще, я принесу, но скоро ланч.

— Как?! — изумилась Сандра. — Который час?