Забавник

Он отбил меч пустой рукой. Рискуя потерять руку или остающуюся под ударом ногу, Рин ударил по мечу воина кулаком. Ударил так, словно его противник размахивал не мечом, а деревянной лопаткой для размешивания варева. Ударил кулаком в пустоту, в пространство перед раскрывшимся стальным веером и попал точно в лезвие. Глаза воина округлились, но потерять равновесие он не успел, Рин уже ловил его гортань на собственный локоть и загонял туда же кинжал, сорванный с пояса того же самого молодца. Второй же задыхался в обнимку с секирой, вскрывшей ему шею.

Когда Рин снимал с пояса воина ножны меча, тот еще был жив. Он смотрел на Рина с пробивающимся сквозь боль и отчаяние интересом и словно только теперь хотел спросить у него имя. Рин покачал головой и подошел к бронзовому зеркалу, висевшему на стене. На него все еще смотрел Тир.

— Отлично, Рич! — восхитился Олфейн и толкнул тяжелую дверь.

За ней оказалась лестница. Она завилась полукружием вверх и вывела его к балкончику, затянутому дымом. Во дворе горел погребальный костер. Возле объятого пламенем тела стояли двенадцать седых воинов. Хорм Рейду в черном балахоне ходил вокруг огня и брызгал из серебряной чаши металлической метелкой попеременно то на сжигаемое тело, то на молчаливые фигуры. Капли, попадающие на тело, вспыхивали с сухим треском. Капли, попадающие на воинов, застывали на их доспехах, словно роса. Рин узнал Лебба Рейду и Гармата Ойду. В руке у последнего была стрела Насьты.

— Вот, — зычно произнес Гармат, потрясая стрелой, когда пламя вовсе скрыло силуэт сжигаемого. — Этой стрелой был убит мой сын — наследник дома Ойду! В башне Ирунга мы никого не нашли, но тот же лучник лишил жизни еще полсотни воинов Скира. Этот лучник известен тебе, мой конг! Он числился в тысяче старой развалины Дампа, да и сейчас где-то в городе. Это выродок ремини по имени Насьта!

— Ты сможешь задержать его, где бы ни увидел, — медленно проговорил Лебб Рейду. — Народ Скира, тан Ойду, скорбит о твоем сыне вместе с тобой.

— Он был вместе с любимчиком Сната Геба — Мариком! — зарычал Гармат.

— Ты сможешь задержать Марика Дари везде, где бы ты его ни увидел, — так же медленно и спокойно произнес Лебб Рейду. — Народ Скира, тан Ойду, скорбит о твоем сыне вместе с тобой.

— Народ Скира как раз теперь глотает гной и умирает от страха! — почти закричал Гармат. — А мой второй сын вместе с наследником дома Стейча сидит в храме под водительством полоумного и безродного старика Вертуса! И твои стражи, конг, стерегут его!

— Они его охраняют, тан Ойду! — ответил Лебб.

— Так же хорошо, как дворец конга? — повысил голос Гармат. — Однако, твой брат, конг, до сих пор не представил нам сына безумного хеннского тана! Где он? Почему мы не можем казнить его? Или с детьми врагов поступают как-то иначе? И что за грохот раздавался этим утром? Почему по стенам дворца пошли трещины? Кто достраивал дворец после Ирунга? Тот же Вертус? Может быть, дозор у храма Мелаген лучше поручить моим воинам?

— Ты слишком многих потерял у северной башни Стейча, — холодно ответил Лебб Рейду. — Оставь охрану храма старику Дампу. Он пока не лишился ни одного воина. И не отвлекай моего брата от похоронного обряда, разве дань траура главы двенадцати домов Скира отдают не твоему сыну, тан Ойду? В полдень мы простимся со Снатом Геба, который правил Скиром четыре срока, а потом займемся всем остальным. И сыном Лека в том числе! А трещины в стенах дворца пусть тебя не пугают. В дворике Хорма рухнуло древнее подземелье, которое осталось там со времен Ирунга и не относится к постройке дворца.

— Весь Скир рушится! — заорал Гармат, переломил стрелу, бросил ее в огонь и ринулся прочь.

— Достойнейшие таны, — ударил причудливым костяным копьем о землю Лебб Рейду. — Тан дома Ойду поглощен горем, постигшим его семью. Отправляйтесь к своим воинам. Мы должны быть готовы к прощанию с прежним конгом.

Таны двинулись к выходу. Хорм Рейду остановился, скинул с головы капюшон балахона и выплеснул остатки масла в огонь. Языки пламени с треском взлетели едва ли не до балкончика.

— Гармат отравился кровью, пролитой на улицах сайдской бедноты, — с дрожью проговорил Хорм.

— Он был отравлен и раньше, — не согласился Лебб. — До меня доходят слухи о каком-то советнике! Кто звенит над ухом у тана Ойду? Кто лишает его разума?

— Я не могу ответить, — пролепетал Хорм.

— Где Тир, сын Лека? — повысил голос конг.

— Он или погиб в провале, — Хорм нервно вытер пот со лба, — или где-то во дворце. Наружу ему не выйти!

— Ищи его! — прошипел конг. — Забирай себе колдунов — Лайриса, Качиса, бери лучших воинов! Возьми полсотни храмовых магов, обойди все храмы, вытащи всех, кто забился в их щели. Пусть колдуют, рисуют свою галиматью, но отыщут мне Тира! И сам ищи! Забирай мою дюжину, мне хватит воинов нашего дома, бери всех, но повторяю: найди Тира! И разберись с хеннами. Не с теми, что танцуют под стенами Скира, до них черед дойдет, а с теми, что были найдены в одежде стражи. Разберись!

— Я все сделаю, Лебб! — склонил голову Хорм, но его брат уже уходил от костра.