Забавно быть студентом

Но вопреки своей же клятве, убивать никого я не стала, хотя руки так и чесались. Посчитав, что это своеобразное искупление вины перед Никлаусом, я мужественно терпела любопытную общественность и молила светлую Богиню, что бы случилось что‑то более захватывающее, и все, наконец, отстали от меня. Увы, несмотря на возносимые молитвы, ситуация не менялась еще несколько дней по той простой причине, что новость о "гибели" Темного от рук теоретика — ботаника мало что могло переплюнуть.

В итоге, на третий день пристального внимания я не выдержала и, свалив после первой пары, ушла гулять по городу.

Я бесцельно слонялась по дорожкам, запорошенным снегом, прятала озябшие руки в карманах пальто и с сожаленьем вспоминала, что не одела шарф с шапкой.

Тренированные с детства, наемники с легкостью могли переносить любые погодные катаклизмы. Им не был страшен собачий холод, от которого немеют пальцы и отваливаются уши, безумная жара или проливной дождь. Любой член клана, вне зависимости от возраста или пола, мог часами выслеживать свой заказ, притаившись на крыше, дереве или в канализационном стоке.

Меня тренировали так же, как и всех в клане, не делая поблажек или исключений из‑за влияния Крестного, но то ли неправильный из меня вышел наемник, то ли организм оказался совершенно нечувствителен к закаливаниям, но холод я ненавидела всем сердцем.

"С Никлаусом всегда было тепло", — подлил масло в огонь иммунитет.

"Даже жарко", — томно выдохнуло либидо.

"А что, если он все‑таки умер?" — всполошился пессимизм.

"Если бы умер, то Эмилия б вернула", — напомнил здравый смысл.

"Так если умирают естественно, а у него какая‑то там лихорадка, из‑за которой гаснет Светимость", — не унимался пессимизм.

Сердце в груди болезненно сжалось, и я даже охнула от неожиданности и остановилась. Чтобы хоть как‑то восстановить нормальную работу сердечной мышцы, я облокотилась рукой о стену ближайшей кафешки и сделала пару успокоительных выдохов. Может, Ролли был прав, мне действительно уже самое время заняться йогой и расслабляющей медитацией на коврике?

Немного придя в себя, подняла голову и через большое витринное окно кафе увидела знакомую фигуру. Еще не до конца веря своим глазам, я дернула тяжелую входную дверь и зашла внутрь.

Тихонько проскользнув между столиков, я подкралась сзади и накрыла руками глаза сидящего мужчины.

— Угадай, кто!

— Ангел! — ощупывая мои ладони, воскликнул шеф и повернулся. — Как же я рад тебя видеть, дочка.

Мужчина встал из‑за стола и крепко обнял. Уткнувшись носом в горчичного цвета джемпер, пахнущий дорогим парфюмом, я улыбнулась и почувствовала такое редкое ощущение семейного тепла, какое появлялось только рядом с Гордеем или Русланом.

— И я тоже очень рада, — вырвалось помимо воли, а затем стало почему‑то неловко перед Крестным, самую капельку, но все‑таки неловко.

Разжав объятья, бывший шеф отодвинул пустой стул и хлопнул по мягкой сидушке.

— Садись, — непреклонным тоном сказал он и добавил: — Завтракать будешь?

Не говоря ни слова, просто киваю, во все глаза разглядывая такого близкого для себя человека.

За то время, пока мы не виделись с бывшим шефом управления, мужчина сильно изменился. Всегда на солдатский манер коротко отстриженные волосы немного отрасли и теперь были зачёсаны назад и блестели лаком. На хмуром, всегда сосредоточенном лице появился здоровый румянец, проступающий даже через бронзовый загар.

"Кое — кому увольнение явно пошло на пользу", — не без завести заметила работоспособность.

"Особенно внешнему виду", — очнулся во мне модный критик, и я была вынуждена с ним согласится.

Просто на моей памяти шеф всегда ходил в форме или черной строгой одежде, и даже дома самым ярким в его гардеробе были серые домашние туфли.

Зато теперь — яркий джемпер, светло — коричневые штаны, шелковый шарф… Но изменился не только внешний вид прежнего начальника, но и внутренняя начинка. Во взгляде появились озорные смешинки, а движения наполнились энергий и силой. Гордей словно скинул лет десять.

"Может, заклинание какое?" — тут же заерзало внутри меня любопытство.

"Угу, — язвительно усмехнулся дракончик. — Баба называется!"

"Фу, как грубо!" — не преминул заметить чувство женской солидарности, но, честно говоря, я и сама была согласна с подарком горцев — у Гордея действительно появилась женщина. Об этом кричало что‑то внутри него самого, какие‑то непонятные флюиды, которые источают клетки или душа, по которым любой может угадать даже в незнакомце счастливого и безумно влюбленного человека.

Пока мужчина заказывал для нас выпечку и кофе, я сняла пальто, повесила на стоящую в углу вешалку и села за столик.

— Лина, это такое удачное совпадение, что ты оказалась рядом, — широко улыбаясь, с искренним интересом посмотрел на меня бывший шеф. — Ну, рассказывай, как дела?

— С переменным успехом, — уклончиво отвечаю на вопрос и поспешно перевожу тему. — Где вы были? Я не могла связаться ни с вами, ни с Русланом.

Оглядевшись по сторонам, мужчина наклонился чуть вперед и, понизив голос до вкрадчивого шепота, признался:

— На Темных землях.