Забавно быть студентом

Я поспешно призвала Светимость обратно и, пользуясь тем, что под простыней меня никто не увидит, коварно улыбнулась.

Не-а, никого лучше меня Доставала не найдет.

«Поражаюсь твоему самомнению», — закатил глаза дракончик.

«Последний раз по-хорошему прошу — заткнись и помалкивай!» — нахохлилось вышеупомянутое.

«Еще чего!» — тут же фыркнул подарок горцев.

«Ребят, кто в курсе, когда он уже от нас съедет?» — поднял голову пессимизм.

Я тихонько вздохнула и мысленно покачала головой. У всех приличных людей богатый внутренний мир, а у меня — Скол знает что творится!

Внутри шевельнулся крохотный огненный светлячок, осторожно интересуясь: «Все еще сердишься?».

Сержусь — это мягко сказано! Я была так зла на Темного, что при расставании чуть самолично не придушила. Жаль, Кебил успел оттащить, а Гафс вовремя перехватил руку с уже занесенным кинжалом.

«Я по-прежнему храню девяносто три способа убийства этого гада», — вновь очнулась память.

«Ты бы лучше так тщательно план морга хранила», — не преминул поддеть ее дракончик.

Мысленно абстрагировавшись и оставив внутренний мир ругаться в одиночестве, я прислушалась к фантастической тишине, царившей в морге.

Ветер прав — охрана должна прийти с минуты на минуту, значит, надо быть готовой к действиям, а не отвлекаться на несмолкаемую перепалку внутренних голосов.

После событий пятинедельной давности представители всех дотремов резко заинтересовались невероятной магической активностью на наших землях. Естественно, лишнего внимания к своим персонам власть имущие не захотели, поэтому поспешно начали прятать концы в воду и искать крайних.

Угадайте, кто оказался в этой истории левым?

Нет, не руководитель дотрема. Нет, не его сынок, которого нам пришлось все-таки отпустить. И, конечно же, не сам Эрик, слинявший в неизвестном направлении!

Нет, нет и еще разочек нет!

Виноватыми оказались… наемники.

Именно так Крестному и сказал брызгающий слюной от злости руководитель дотрема:

— Во всем виноват ваш долбаный клан.

Правда, конкретизировать, в чем именно мы виноваты, не стал, но нас, естественно, задело за живое определение «долбаный» и нелепые обвинения в свой адрес.

К тому же любой здравомыслящий человек должен понимать, что ссориться с целым кланом профессиональных убийц — не самая светлая мысль.

Короче, он сам нарвался!

Неожиданно громкий и противный лязг ключей в дверной скважине заставил трех прикидывающихся покойниками наемников дружно замереть под простынями и на всякий случай задержать дыхание.

Скрипнув несмазанными петлями, дверь в морг отворилась, и внутрь вошли двое.

— Видел последнюю игру по бакетболу? — поинтересовался один из них.

— Ты про «Стрела против Гончих псов»? — с охотой отвлекается второй, и, хотя голос охранника наполнен бравадой, я явственно слышу легкую дрожь, выдающую его неясный страх.

Батюшки! А кое-кто боится оживших мертвецов.

— Это была не игра, а один большой слив. Гончие мельтешили по полю, как муравьи под увеличительным стеклом. Туда-сюда, да только все без толку. Кольца пол-игры были без защиты — забивай не хочу!

Шум шагов охранников становится все громче и отчетливее.

— Да вообще позор! Я в универе и то лучше играл.

«Да уж, да уж! — язвительно процедил дракончик. — Что ж тогда торчишь на низкооплачиваемой работе охранника?»

— Опа! А это че за жмурики? — удивляется несостоявшаяся звезда бакетбола, и, словно по команде, мы с Ветром вскакиваем со своих мест.

Точный удар правой ногой в кадык — и тот, что стоял ближе ко мне, хватается двумя руками за горло и, хрипя, оседает на пол. Второй получает от вскочившего с каталки наемника прямой в голову и присоединяется к своему напарнику.

— Погнали? — деловито поинтересовалась Машка, соскакивая на пол и осторожно переступая через два тела в форме.

Спрятав «бирку покойника» в карман подвернутых до колена штанов, так сказать, на память, я первой покидаю морг и стремительно бегу по неосвещенным коридорам наверх. Как вдруг…

Шерк-шерк!

Притормозив, трясу головой в надежде, что это не слуховые галлюцинации, вызванные трехдневным недосыпом.

Шерк… Шерк-шерк!

Но стоит обернуться назад и мельком глянуть на подругу, как становится ясным: умом тронулась явно не я.

— Тапочки? — злым шепотом интересуюсь у девушки.

Машка опускает голову вниз, внимательным взглядом окидывает белые мужские сланцы, в которые по традиции обували трупы перед укладкой в гроб, и пожимает плечами.

— А че такого-то? — искренне недоумевает она. — Босиком бежать же холодно!

Обмениваюсь с наемником красноречивым взглядом и, мысленно махнув рукой на портящую конспирацию Машку, торопливо веду всех дальше.

Три поворота, две развилки, еще четверо оглушенных охранников, и мы благополучно добираемся до лестничной площадки.

— Ветер, вам с Машкой на два этажа выше, — притормозив, сообщаю я, спускаясь вниз.

— Удачи! — кричит вслед подруга, торопливо семеня по ступенькам в указанном направлении.

Я сбегаю вниз, без труда взламываю каморку, где обычно уборщица хранит запасы тряпок и моющих средств, и замираю.