Забавное Евангелие

Как бы там ни было, зрелище это весьма обрадовало гостей из Иерусалима и одновременно довело буквально до белого каления первосвященников.

— Чтобы покончить с подобными разговорами, остается одно, — предложил некий служитель божий, — убить этого воскрешенного!

Так они и порешили, но тут на них навалились новые заботы. Действительно, из Вифании до Иерусалима дошел слух, будто сам Иисус собирается прибыть туда на следующий день. Это уже было гораздо серьезнее.

На другой день Иисус и в самом деле покинул дом Симона, где был гостем, горячо обнял Магдалину и безропотную Марфу, пожал руку своему другу Лазарю и направился к горе Елеонской, или Масличной горе. За ним последовали ученики его и кучка любопытных зевак.

— Вот что, — сказал Иисус, — не подобает нам являться в Иерусалим как простым бродягам. В конце концов, царь я человеков или не царь?

— Царь, царь! — закричали апостолы.

— В таком случае мне нужна карета. К несчастью, поблизости не оказалось даже телеги. Но это Иисуса не смутило.

— Ступайте-ка вон в ту деревушку, что виднеется справа, — приказал он. — При входе в деревню вы увидите осленка. Отвяжите его и приведите сюда. А если кто станет вас укорять за такое нахальство, скажите ему: «Осел нужен великому ученому Иудеи». Тогда вас никто не остановит. Относительно этого эпизода евангелисты явно не договорились между собой. Лука, Марк и Иоанн говорят только об осленке, в то время как Матфей утверждает, что там была ослица с осленком. С другой стороны, Матфей, Марк и Лука признают, что Христос его просто украл, зато Иоанн нашел для этого поступка очаровательную формулировку: «Иисус же, — говорит он, — найдя молодого осла, сел на него», дабы оправдались слова пророчества! (Иоанн, глава. 12, ст. 14-16).

Все произошло именно так, как предсказал Иисус. Его ученики нашли за поворотом дороги осленка, привязанного к двери, и отвязали его. «Что вы делаете?» — закричали соседи, увидев, что у них вот так, запросто начали уводить ослов. «О, не обращайте внимания, мы исполняем приказ господа нашего!» — ответили ученики. Господа нашего! Эти слова вмиг успокоили соседей и сразу заткнули им рот.

Похищая осла у крестьянина, которому это животное было явно нужнее, чем ему, мессир Иисус действовал вполне в духе своих семейных традиций. Вы, конечно, помните, как его папаша Иосиф перед бегством в Египет увел из хлева в Вифлееме чужого осла точно с такой же бесцеремонностью.

На бедное животное вместо украшений навалили гору плащей. Осленок кротко позволил себя навьючить, и триумфальное шествие началось. Ей-ей, хотелось бы мне присутствовать на этом спектакле, должно быть, зрелище было потрясающее!

Все участники шествия вооружились пальмовыми ветками. Они шли, размахивали этими ветками и восклицали: «Осанна сыну Давидову! Благословен грядущий во имя господне царь Израилев! Слава в вышних!»

Прохожие останавливались в недоумении.

— Что тут происходит? — спрашивали они.

— Се торжество Иисуса, — отвечали апостолы, вздергивая подбородки. -

Отныне у народа Израиля новый царь из иудеев.

— И это царь? — с презрительной гримасой спрашивали праздные гуляки. — Да я такому не доверил бы завязать мои сандалии!

Короче, успех шествия был весьма относительный: он ограничился шумом, поднятым апостолами и маленькой группой зевак, пришедших из Вифании. Так они добрались до вершины горы Елеонской, откуда открывался вид на весь Иерусалим. Завидев город, Иисус разревелся в три ручья. Евангелисты объясняют его столь внезапное горе тем, что ему вдруг открылась печальная участь, ожидающая Иерусалим. По их словам, Иисус предсказал, что град Соломонов будет навсегда разрушен, что там не останется камня на камне. Это, однако, не помешало Иерусалиму сделаться одним из наиболее крупных городов Малой Азии. Гораздо логичнее было бы предположить, что у Иисуса наступил один из редких моментов просветления и он расплакался, представив себе все грядущие беды, которые он сам же на себя и навлек, ибо его шутовское торжество было только прелюдией к самому неприятному. Но отступать было поздно.

Заслышав Иисусовы рыдания, приверженцы его обеспокоились, но ненадолго: они уже настолько привыкли к внезапным переменам настроения своего учителя, что тревога их быстро улетучилась.

Наконец они прибыли в Иерусалим. Несколько досужих ротозеев присоединились к шествию, однако не придали ему особого блеска. Осел трусил, понурив голову. Иисус с трудом держался на куче тряпья и прилагал отчаянные усилия, пытаясь сохранить вид победителя; какие-то шутники скинули с себя туники и расстелили их на дороге, дабы осел сына Давидова наступил на них своими копытами, в то время как апостолы из последних сил драли глотки, выкрикивая беспардонную чепуху. Несмотря на все это, появление их не вызвало в городе сенсации. На них смотрели и посмеивались: зрелище было жалкое. фарисеи — в сущности, они никогда не были такими уж злодеями — прониклись отеческим сочувствием к великовозрастному шалопаю из Назарета. Они приступили к Иисусу, желая дать ему дружеский совет.