Забавы агрессоров

Коран намекал на надрывный вой полицейских сирен, который не обладающий таким же острым слухом, как у вампиров, Аламез только-только услышал. Скрывшиеся с поля боя кланисты решили использовать в битве последний аргумент — вызвали на подмогу людей. Процесс принятия решения был облегчен еще тем, что предательски ударившие по тылам монахи не были вампирами, а значит, и Ее Величество Конспирация не была под угрозой.

Не успели изнуренные путники пробрести и двадцати шагов, как из ближайшей подворотни донесся громоподобный рокот ревущего, харкающего, чихающего и отплевывающего масло мотора. В выкатившиеся тарантасе без стекол, закрылок, капота и многих других частей Дарк с трудом признал когда-то элегантную, почти совсем новую машину Дианы. Вздох облегчения собирался вырваться из груди, но застрял по дороге, внизу горла. На месте водителя сидела не Гроттке, а обривший бороду, едва узнаваемый из-за неестественной бледности Мартин. Такой поворот событий удивил Аламеза еще больше, чем появление четверых монахов-спасителей. Образ Варканы вновь преобразился в сознании моррона, виверийская столица стала городом, где не только «не скучно», но и действительно творятся самые что ни на есть настоящие чудеса.

ГЛАВА 10: РАЗНЫЕ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ

На дворе стояла непривычно дождливая погода, беглецы остановились в необычном месте, а в голове Дианы судорожно метались совершенно чуждые ей мысли. Девушка ревновала, хоть и не имела на то никаких прав. Появление Дарка в обществе двух абсолютно голых девиц произвело на нее удручающее впечатление. Мир вдруг рухнул, почва реалии ушла из-под ног, а в быстро забившемся сердце моррона что-то оборвалось. Гроттке с ужасом поняла, что питает к старому зануде в облике двадцатичетырехлетнего юноши скрытые чувства... далекие от братских и товарищеских.

Когда во время дороги обе вампир-девицы жались к Аламезу на заднем сиденье энергомобиля, Диану трясло от обиды и ненависти: обиды на жизнь, а ненависти к самой себе. Иначе и быть не могло. Обвинять Дарка было крайне несправедливо, он вел себя скромно и даже изредка пытался утихомирить неугомонные ручки дамы в собачьем ошейнике, неумолимо пытавшиеся обвиться вокруг возбуждающе близкого мужского торса, а заодно и залезть в узкие прорези обтягивающих шорт. Вульгарная упырица тоже была неповинна в страданиях ревнивицы: ей понравилась особь противоположного пола, только и всего. Хороший кусок мяса бесхозным не бывает — это закон городских джунглей, в котором не бывает исключений. Диана, как ни странно, злилась только на саму себя, позволившую проявить слабость, потерять контроль над примитивной, почти животной сферой человеческой сущности, да еще и в самый неподходящий момент. Выхолащивать уже созревающие чувства куда сложнее, чем пресекать их на корню. Гроттке и не надеялась быстро справиться с неожиданно появившейся проблемой, но прикладывала к борьбе просто титанические усилия.

В отличие от остальных, тут же отправившихся на боковую по приезде в убежище, молодой моррон с ходу занялся делами. Мозг девушки напряженно заработал, трудясь над решением глобальных стратегических и тактических задач и занимаясь одновременно мелкими, но насущными вопросами. Любительница чистоты навела порядок в заброшенном подвале, бывшем когда-то продуктовым складом, кое-как починила развалюху-машину, перечистила весь скудный арсенал вооружения и, наконец, физически утомившись, пристроилась на колченогом стуле возле ржавой входной двери. Кроме несения караульной службы, в которой, говоря откровенно, не было никакой необходимости, Диана поставила перед собой сверхзадачу — перечесть все страницы выписок из «Герделиона» и проанализировать огромный пласт новой и по большому счету бесполезной на данный момент информации.

Участь ушедших на запад была тяжела. Долгие годы нашим предкам пришлось идти по горам, карабкаться по отвесным кручам хребтов, пережидать непогоду в пещерах и терять близких, не вынесших голода или почивших на дне глубоких ущелий. Из семи караванов до полесских лесов добрались только три, и то потеряв больше половины собратьев.

Однако страдания древних не были напрасными, их самоотречение и жертвы были вознаграждены. Род шаконьесов выжил; дикие, кишащие живностью леса стали не только надежным укрытием от глаз людских, но и благодатной колыбелью новой цивилизации. Именно там, в глуши лесных чащоб, и возникли первые племена, стали развиваться ремесла и государственность. Ровно через сто лет после бегства из шермдарнских степей был основан Великий Лесной Город Шаврон, ставший не только надежной крепостью в бесчисленных войнах с лесными дикарями, но и колыбелью шаконьесской культуры. Однако этого было мало, предки прекрасно понимали, что рано или поздно люди из «большого мира» найдут их и в дремучих лесах. Скрыться от врагов навсегда было нельзя, но почему бы не стать незаметными, живя среди них? Окрыленные этой идеей, шаконъесы вновь разделились на мелкие племена. На третьем Сборе Великих Вождей...