Забавы колдунов. Часть первая

— Она должна быть в возрасте, потому что нехорошо, когда муж немолод, а жена совсем юная. Чтоб сильная была, да в руках работа спорилась, а нравом была весёлая, спокойная и ласковая. Главное в доме — мир, согласие и порядок.

— Да, в доме должны быть мир, согласие и порядок, — согласилась Адель. — У нас с Франком так и будет. А вы, Пахом Капитоныч, обязательно найдёте такую жену и обзаведётесь хозяйством. Мне кажется, что вы будете очень счастливы.

— Спасибо на добром слове, дочка, — отозвался солдат, и ласковая, немного грустная улыбка отразилась в уголках его глаз.

Вскоре Адель думала только о песках, через которые они шли. Ей казалось, что в пустыне песок был более приспособлен для ходьбы, чем тот, по которому они передвигались теперь. Этот был очень мелкий, совершенно сухой и ослепительного ярко-желтого цвета. Он будто расступался под ногами, и это было очень неприятное ощущение. Казалось, что вот-вот провалишься по колени, а то и уйдёшь в сыпучую пыль с головой.

— Как бы нам здесь не завязнуть, — озабоченно проговорил Пахом Капитоныч. — Ты, дочка, иди и не останавливайся, а то, не ровен час, засосёт.

Проходило время, а песок не кончался. Адель изнемогала от усталости, но солдат непривычно строгим голосом подгонял её.

— Не стой на месте! Вперёд! — прикрикнул он.

Девушка послушно двинулась дальше, с трудом вытянув из песка завязшие ноги.

— Вперёд! — хрипло рычал солдат.

Адель, как слепая, заставляла себя передвигать ноги.

— Вперёд!.. Не останавливаться!.. Иди!..

Эти восклицания раздавались всё чаще.

У Адели в глазах стало темно, но она всё-таки продолжала машинально брести куда-то, а потом совсем перестала сознавать, что происходит.

Когда она вновь открыла глаза, солдат спросил:

— Проснулась, дочка?

Голос у него вновь был ласковый и успокаивающий, совсем не похожий на отрывистый, резкий и хриплый крик, каким он подгонял свою спутницу в песках.

— Где я? Как сюда попала? — удивилась Адель, обнаружив, что лежит на твёрдой каменистой земле. — Пахом Капитоныч, это вы меня сюда принесли? Ничего не помню.

— Совсем я тебя замучил, девочка, — огорчённо согласился солдат. — Но останавливаться в песках было нельзя: нас бы быстро засосало, а такая могила мне не по душе. Но ты молодец, долго держалась.

Адель ужаснулась, осознав, что Пахом Капитоныч перенёс её на себе через пески, хотя измучился не меньше, чем она. Каково ему было брести по предательскому, проваливающемуся под ногами песку с таким грузом? А если бы он упал без сил? Тогда песок медленно всосал бы их обоих в свою толщу, из которой нет выхода.

— Если бы не вы, меня не было бы в живых, — тихо сказала девушка. — Я не могу выразить, что чувствую. Сказать, что это благодарность — ничего не сказать. Вы не думайте, что я не понимаю, каково вам было. Вы совершили настоящий подвиг…

— Э, дочка! — коротко рассмеялся Пахом Капитоныч. — Если бы такой пустяк назывался подвигом, то почти каждый ходил бы в героях. Разве это подвиг? Если бы ты видела, на какие дела оказались способны наши солдаты на войне, ты бы и внимания не обратила на то, что я тебе помог сюда добраться. Да ты и не тяжёлая. Вот Мэг была раза в два тяжелее. Давай-ка позавтракаем, хотя это и похоже на обед, а потом можно отдохнуть.

Адель ела не очень свежую пищу, казавшуюся ей вкуснейшим в мире лакомством, а сама медленно соображала. Солдат сказал, что это завтрак, между тем, как солнце стоит почти в зените. Когда она ещё не перестала замечать окружающее, солнце лишь чуть-чуть склонилось к западу. Но она ещё шла, неизвестно, правда, сколько времени, однако не слишком долго. А потом её вынужден был тащить на себе Пахом Капитоныч. Он сказал, что после завтрака можно и отдохнуть. Выходит, он недавно сюда добрался. Сколько же часов он её нёс? Недаром лицо у него совсем осунулось и потемнело.

— Пахом Капитоныч, вы ложитесь и отдохните, — предложила Адель, — а я посторожу. Если появится опасность, я вас разбужу.

— Тебе бы самой отдохнуть, дочка, — возразил солдат.

— Я уже отдохнула, — уверяла Адель. — Я сейчас чувствую себя как после хорошего сна. А вы поспите хоть немного.

— Пожалуй, сосну чуток, — согласился солдат. — Что-то я устал немного. Но ты меня разбуди, если…

Он не договорил, заснув сразу же, едва лёг на землю. Адель подсунула ему под голову узелок, подложила сверху для мягкости шаль и стала ждать, посматривая по сторонам. Позади ядовито желтели страшные пески, впереди высилась гора, но идти до неё надо было ещё долго, хотя на вид она казалась очень близкой. Сбоку сплошной чередой тянулись внушительные холмы. До горы надо было добираться по ровной каменистой безжизненной земле. Если бы на них вздумал кто-нибудь напасть, спрятаться им было бы некуда.

Девушке очень хотелось лечь и дать измученному телу полный покой, но она понимала, что если поддастся искушению, то сейчас же заснёт, ведь она, и сидя, едва боролась со сном. Веки налились свинцом, глаза резало, будто в них насыпали песок. Адель заставила себя встать на ноги и принялась расхаживать взад и вперёд, считая шаги. Было тихо и безлюдно.