Забавы колдунов. Часть первая

— Давайте присоединимся к ним, — сказала она, — а там будь что будет.

— Конечно! — обрадовался Франк. — А если младшая окажется немой или хотя бы молчаливой, то нам же лучше. Она не будет трещать…

— Франк! — прервала его девушка. — Ты слишком груб. Надеюсь, ты не будешь повторять такие глупости при этих женщинах.

— Очень они мне нужны! Вот если бы они оказались колдуньями… А вдруг они такие же, как та ваша старушенция в горах? Она неплохо поработала по части пакостничанья.

Адель хотела было оборвать расходившегося мальчишку, но сказала только:

— Поживём — увидим.

— Я тоже думаю, что нам следует присоединиться к этим женщинам, — согласился дон Мигель. — Если они замышляют недоброе, то я разрушу их козни, а если нуждаются в защите, мой рыцарский долг — защитить их.

— Мы сделаем или то или другое, — подхватил Сверчок.

— Во славу дамы моего сердца, прекрасной Адели, — докончил рыцарь.

— Пока вы рассуждаете, эти женщины успели уйти далеко, — заметил ослик.

— Не успели, — возразила Моська, — потому что сели отдохнуть и поесть.

Она облизнулась, и Серый с сомнением посмотрел на неё.

— У них очень вкусные лепёшки из пшеничной муки. Старшая дала мне две, но я не отказалась бы от третьей.

— Обжора, — добродушно сказал Франк.

Путники очень скоро подошли к двум женщинам, расположившимся на отдых за небольшим холмом. Широкая трещина, расколовшая землю, чернела в стороне. Адель подумала, что эта трещина послужит им хорошим ориентиром. Надо идти вдоль неё, и тогда не заблудишься.

— Здравствуйте, — приветливо сказала она.

Старшая женщина бросила на девушку быстрый взгляд, так же бегло оглядела её друзей и ответила как бы через силу:

— Здравствуйте. Ваша собака рассказала мне, что вы тоже идёте на юг. Вы желаете идти вместе с нами?

Адели почудилась тревога в её голосе, причину которой она не понимала.

— Если это не будет вам неприятно, — робко сказала она.

Женщина показалась ей не очень-то любезной, а выглядела она гораздо старше своих лет. Её волосы поседели, лоб избороздили морщины, но движения оставались быстрыми и ловкими, как у молодой. Зато её дочь, примерно одних лет с Аделью, была очень невзрачной, с бесцветными волосами, невыразительными чертами лица, вялой и не то что равнодушной, но словно ушедшей в себя.

Заметив, что внимание Адели сосредоточилось на дочери, старшая женщина заметно забеспокоилась, и глаза её забегали с девушки на рыцаря. Особенно ей не давал покоя рыцарь. На мальчика и животных женщина почти не глядела.

— Бывают люди, с которыми лучше не знаться.

Все вздрогнули от прозвучавших совершенно некстати и очень грубых по смыслу слов, которые произнесла невзрачная девушка, глядя перед собой невидящими глазами.

Адели стало не по себе, да и остальным явно было неприятно, что они хотели навязаться в спутники людям, которым их общество было так явно не по душе. Однако больнее всего высказывание дочери восприняла мать, так что Адель даже заподозрила, не про эту ли женщину говорит странная девушка.

— Что ни сделай, всё не так. Её присутствие невыносимо.

Адель ещё больше уверилась, что дочь говорит про собственную мать. Но не слабоумная ли она?

— Не слушайте её, — умоляюще сказала старшая женщина. — Она сама не знает, что говорит. Меня зовут госпожа Бергер. А кто вы такие?

Адель поторопилась сама представить своих спутников и рассказать о себе, побоявшись, что доблестный рыцарь захочет во всех подробностях перечислить свои подвиги и в этом ему станет помогать Подобный Молнии, как она назвала коня, скрыв, на всякий случай, его настоящее негероическое имя. Впрочем, она очень почтительно охарактеризовала род занятий дона Мигеля и его коня, не умолчав и о битве с бестией, покрытой чешуёй.

— Значит, вы не посланы разыскивать колдунов и ведьм, чтобы сжечь их? — обрадованно спросила женщина.

— Я сражаюсь с великанами и волшебниками во славу дамы моего сердца, прекрасной Адели, ведь я рыцарь, но я не палач и честно вызываю их на поединок, — с достоинством ответил дон Мигель.

Страх, охвативший женщину после странных слов её дочери, явно уменьшился. Адель ничего не понимала, но ей почему-то было её очень жаль.

— Разве твоя дочь — колдунья? — спросил Франк.

От этого бесцеремонного вопроса женщина побледнела.

— Нет. Моя дочь не колдует и никому ничего плохого не сделала и не пожелала. Она говорит непонятные вещи, это правда, но она добрая и безобидная. Не бойтесь её.

— Мы не боимся, — кротко сказал ослик.

— Буду я бояться какой-то…

— Франк! — грозно остановила его Адель, боясь, что мальчик допустит грубость.

— Франк, Франк! Я змея не боялся, а меня просят не бояться какой-то девушки. Я скоро буду странствующим рыцарем…

— Пока ещё ты мой оруженосец, — прервал его дон Мигель, — а потому помолчи.

Франк едва не запрыгал от радости при известии, что рыцарь сделал его своим оруженосцем.

— Приготовь нам место для отдыха и вынь еду, — распорядился дон Мигель.

Мальчик перекувырнулся через голову, прошёлся колесом, потом на руках и только после этого принялся за дело.