Забавы колдунов. Часть вторая

Когда птица-Рух начала снижаться, Адель была в полуобморочном состоянии. Она ощутила свободу, короткий полёт вниз, удар о какие-то прутья. Боль на время прояснила сознание, и она увидела, что находится на краю неестественно большого гнезда, в котором возятся, крича и отталкивая друг друга четыре безобразных голых птенца. Птица-Рух заботливо и с удовольствием оглядела своих детей, осмотрелась, проверяя, нет ли поблизости чужаков, издала нечто вроде довольного клёкота и повернула голову к девушке, явно намереваясь приняться за делёж добычи между птенцами. Адель уже приготовилась было звать колдуна, но птенцы так неистово рванулись к будущей еде, что один из них оказался оттеснён к самому краю и с грубым писком выпал из гнезда.

Забыв про добычу, птица-Рух ринулась вниз за своим малышом, а остальные три птенца в страхе сбились в кучу, крича что есть мочи. Адель поглядела вниз и увидела, что гнездо находится на плоской площадке посредине круто поднимающегося склона холма.

Что случилось дальше, девушка не поняла. По-видимому, она вылезла из гнезда и спустилась чуть ниже его, потому что обнаружила себя почти под гнездом, забившуюся в какую-то выемку. Мимо неё пролетела птица-Рух, неся в клюве птенца. Пострадал ли он, Адель не знала, но так как мать, водрузив малыша на место, завозилась в гнезде, треща прутьями, между которыми искала добычу, было ясно, что она не слишком озабочена состоянием здоровья своего неосторожного отпрыска.

Адель боялась, что гнездо не выдержит слишком детального осмотра раздосадованной птицы, но её страхи оказались напрасными: осознав, что добычи нет, мать голодного семейства смирилась с потерей, взлетела, коротко и резко крикнув что-то своим птенцам, отчего они разом затихли, и исчезла из поля зрения девушки, отправившись, очевидно, за другой пищей для детей.

Адель не имела возможности как следует рассмотреть птицу-Рух, но у неё осталось впечатление, что это была самая обычная хищная птица необычайно больших размеров. Особого ума или коварства девушка в ней не заподозрила, а материнский инстинкт был в ней развит очень сильно, как, должно быть, во всех птицах кроме кукушки. Потом её осенило, что полуразвитые крылья птенцов были перепончатые, а на крыльях матери наряду с перьями были кожистые перепонки, которые и издавали такой свист при полёте. Странная это была птица, но Адель была лишена свойственного учёным стремления рассмотреть невиданное животное получше и понаблюдать за ним. Ей было очень нехорошо, и единственным её желанием было убраться из этого опасного места подальше. На её плече всё ещё висела сумка, которую она прежде не замечала, но мешок с припасами куда-то исчез. Должно быть, Адель выпустила его из рук, когда очутилась в когтях птицы.

Девушка пристроила сумку поудобнее и примерилась сползти вниз, цепляясь руками за выступы и нащупывая носками туфель выемки. Сумка мешала ей, лишая свободы движений, и она бросила её вниз, намереваясь подобрать, когда слезет. Ей удалось спуститься без неприятностей. Ни разу ни рука, ни нога её не соскользнули с камня. Однако внизу, когда склон холма оказался у неё перед глазами, она обнаружила, что особо гордиться ей нечем, потому что поверхность была усеяна ямками и выемками наподобие лестницы. Но Адель сейчас же забыла о трудности или лёгкости спуска, потому что сознание её то и дело застилал туман, вызванный слабостью и усталостью. Она подобрала с земли сумку и пошла прочь, плохо понимая, что делает и куда идёт. Под каким-то деревом она упала.

Адель пролежала без сознания недолго, однако, очнувшись, почти сразу же заснула, а проснулась уже в темноте. Ей стало жутко от незнакомых звуков. Она была в лесу, но, хотя ветерок пробегал по её лицу, она не слышала привычного шелеста листьев. Силуэты деревьев, смутно вырисовывающиеся на фоне неба, были странными, ни на что не похожими. Время от времени вдали слышались звуки, заставлявшие её холодеть от ужаса. Она различала то рёв, то визг, то жалобный крик. Иногда ей чудился тяжёлый топот. Один раз резкий крик прозвучал так близко, что девушка вскочила, вся дрожа и не зная, бежать ли ей или оставаться на месте. Однако крик не повторился, и на время установилась тишина. И вновь послышался рёв, но вдали.

Так прошла ночь, а наутро, когда встало солнце, Адель с изумлением обнаружила себя в странном лесу. Деревья были очень высокие. Некоторые стволы состояли из члеников в рост человека с плоскими ветками на них, загнутыми вверх и тоже состоявшими словно из зелёных члеников. Другие деревья были похожи на увеличенные в сотни раз травы с длинными, собранными в пучки зелёными усиками, кольцами окружавшими ствол и тоже устремлёнными вверх. Были здесь и деревья с длинными мохнатыми выростами вместо веток, которые, повинуясь общему для здешней растительности закону, тоже тянулись вверх. Воздух был влажен и душен, а земля, лишённая трав, казалась тёмно-коричневой.