Забавы негодяев

Всеволод Владимирович наклонился и поцеловал Снежанне руку.

– До завтра?

– До завтра. – через силу улыбнулась она.

– Прощен?

– Почти, – уклончиво ответила Снежанна.

– Тогда сейчас иди к Злате, а завтра я буду дома как штык в восемь часов.

«Поздно назначает, думает, что потом я не уеду, останусь у него, – мелькнула шальная мысль у Снежанны. – Что же я делаю? Почему я послушалась какого-то смазливого типа, которого знать не знаю? Откуда во мне это легкомыслие? Сама себе удивляюсь…»

Всеволод Владимирович удалился, а Снежанна почувствовала острую необходимость принять душ, но ее уже ждала Злата.

«Надеюсь, я встречу этого почтенного Дмитрия, и он мне объяснит, ради чего я согласилась на эту пытку».

* * *

Злату Снежанна нашла в ее комнате. Она сидела на кровати, поджав ноги, и тупо смотрела перед собой. Снежанна постучала себя по уху, показывая, чтобы девочка вынула наушники от плеера.

– Здравствуй, Злата! Почему не бежишь со всех ног ко мне и не кричишь как всегда: «Здравствуйте, Снежанна! Как я рада вас видеть!»

– Здравствуйте, – вяло ответила Злата.

– У тебя нет настроения общаться? Хорошо, тогда давай сразу приступим к урокам, – согласилась Снежанна.

– Вы сейчас обедали с отцом? – спросила девочка.

– Откуда ты знаешь? – Снежанна была напугана. Мало ли что Злата могла услышать или увидеть.

– Знаю… Мне отец сказал, что он пригласит вас на ужин… А сегодня я видела, как кого-то обслуживали в зимнем саду. Там были вы с отцом?

– Да, – ответила Снежанна.

Девочка надулась и отвернулась.

– Злата, что с тобой? Я понимаю, ты ревнуешь отца ко мне… Не переживай, я доверю тебе один секрет. Это был всего лишь один обед, и больше ничего. Я клянусь самой страшной клятвой, что я никогда не займу место твоей мамы. Просто твой отец давно одинок, ты должна понимать это и не быть такой эгоисткой. Ведь другие женщины тоже посещают этот дом, и ты так резко никогда не реагировала. Я настолько не нравлюсь тебе?

Злата повернула к ней свое заплаканное личико.

– Вы не понимаете! Эти женщины – они просто… как бы объяснить? Просто! А вы совсем другая!

– Я не буду жить с твоим отцом, я же пообещала тебе, а ты знаешь, что я никогда не обманываю, – успокоила ее Снежанна.

– Вы не понимаете! – снова несколько истерично воскликнула Злата. – Я не об отце беспокоюсь, а о вас! Вы мне нравитесь! Вы не должны быть с ним!

– Злата! Ты же говоришь о своем отце! – упрекнула ее Снежанна.

– Ну и что?! Я не люблю его!

– Прекрати!

– Я не люблю его, и он не любит меня! – продолжала кричать девочка.

– Всеволод Владимирович заботится о тебе!

– Он закрыл меня в этом доме, словно в клетке! Я не могу даже пригласить подружек в дом. Все девчонки всегда вместе, а я как изгой под вечным контролем Всеволода Владимировича! – симпатичное личико девочки исказила гримаса ненависти.

– Злата, успокойся!

– А Коля! А Коля! – заплакала девочка.

– Какой Коля? – растерялась Снежанна, присаживаясь рядом со Златой и прижимая девочку к себе, несколько неуклюже и неумело.

– Один мальчик! Я в кои-то веки кому-то понравилась! Ведь я уродина!

– Злата, господи! Кто тебе сказал, что ты уродина?! – испугалась Снежанна, несколько растерявшись в такой ситуации.

– Отец! Он всегда мне говорил, что я уродина, что я похожа на маму, и чтобы я не мнила из себя красавицу и не думала, что смогу нравиться мальчикам! А Коля – мальчик из нашего класса, он сказал мне, что я ему нравлюсь и предложил дружить! А отец… отец… Он что-то сделал с Колей, он напугал его… или его семью, и Коля… он исчез. Он был вынужден уйти из нашей школы! Он возненавидел меня! А другие ребята боятся даже смотреть в мою сторону! – Девочка продолжала рыдать.

У Снежанны даже дыхание перехватило. Ее сердце сжалось от гнева и жалости.

«Бедная девочка! Что же он с ней сделал! Это какая же нелюбовь должна поселиться в сердце, чтобы говорить такое маленькой дочери! Он вымещает на ней свою злобу и ревность за сбежавшую жену! Какая скотина! При чем же здесь ребенок! А Злата, по всей видимости, копия матери. Это просто какой-то домашний тиран. Жалко, что за это не лишают родительских прав. Это не доказать, да и кто свяжется в открытую с этим деспотом? Его гориллы нагонят такого страху, что придется уехать не то чтобы из города, а из страны!»

– Успокойся, Злата… все будет хорошо. Всеволод Владимирович сказал это, не подумав. Он просто боится потерять тебя, как маму. Отец тоже пережил психологическую травму, прости его… он не хочет потерять и тебя.

– Мне плохо, мне не хватает мамы, – плакала девочка.

«Бедная… Ей не хватает не только мамы, но и друзей», – гладила ее по голове Снежанна.

– Успокойся, а то я теряюсь, у меня же нет детей, чтобы я их так хорошо знала и могла успокаивать.

– Вы же педагог! – сквозь слезы проговорила Злата.

– Вот именно! Педагог. И ученики не рыдали у меня на плече. Я вот что хочу сказать тебе, Злата. Если ты хочешь чем-то поделиться, то я всегда готова тебя выслушать.

– Вы же всего лишь педагог! – заупрямилась девочка, но слезы уже стали высыхать на ее щеках.

– Я могу быть твоим другом, – предложила Снежанна, причем абсолютно искренне.