Забавы негодяев

– Вот, а это – центральный вопрос! Дело в том, что Петр уже четыре года, как лишен права заниматься медицинской практикой и только год прошел с тех пор, – пояснил лечащий врач.

Настя скосила глаза к носу на его бейджик.

– Дегтярев Дмитрий Игоревич?

– Ага.

– Какие ужасы вы мне рассказываете. Только что же все было хорошо. Хирург, талантливый человек, впереди вся жизнь и сотни спасенных жизней… И вдруг лишение права заниматься лечебной деятельностью, какой-то срок…

– Три года условно, – уточнил Дмитрий Игоревич.

– Вот-вот, – сказала Настя, а про себя подумала: «Так я и знала, что с ним что-то не так! Сама судьба предупреждала меня об этом, как только появляется Петр, так сразу же все и происходит… Теперь все понятно… Я влюбилась в уголовника! Ой, мне почудилось или я произнесла слово “влюбилась”?»

– Профессор Алферов попал в аварию и был доставлен к своему единственному ученику на операционный стол. Все верили, что только Петр мог его спасти… – совсем с другой трагической интонацией продолжил свой рассказ доктор.

– И?

– А он не спас, профессор умер на его столе под его руками… – глубокомысленно вздохнул Дмитрий Игоревич, выдав сразу всю информацию.

– Но это же полный бред! Хирург – еще не бог! Он сделал все, что мог, и не смог… и что? Человека за это судить?

– Вот сразу понятно, что ты – человек эмоциональный, творческий. Просто так не судят и не лишают права заниматься профессиональной деятельностью. Петр долго боролся, ассистенты Петра заподозрили, что хирург сделал многое, очень многое, но не все, на что был способен. В какой-то момент он словно сломался и упустил жизнь профессора, словно сухой песок сквозь пальцы…

– Это кто еще из нас с богатым воображением? – фыркнула Настя, ощущая мороз по коже.

– Короче, все было доказано, и вот эра гениального хирурга была закончена. Но я сразу хочу сказать, что к Петру отношусь очень хорошо, рад был с ним учиться, гордился после и сейчас был рад его увидеть.

– А я ничего и не знала, – задумалась Настя, – хотя мы с ним и не знакомы до такой степени, чтобы Петр посвящал меня в такие подробности своей жизни, а самое главное – своей трагедии.

– Думаю, что о таком и вспоминать-то не хочется, – согласился Дмитрий Игоревич.

– Вполне возможно, – кивнула Настя, несколько удрученная рассказом о Петре.

И вот сейчас Настя снова вспоминала о своем разговоре с лечащим врачом, и тут же, словно по заказу, в палату заглянул Петр собственной персоной. Выглядел он очень чудно в больничной пижаме и халате, запахнутом на торсе. Темные волосы его давно не ходили на свидание с расческой. Рука его была перебинтована, он хромал, а лицом напоминал боксерскую грушу, как если бы на ней происходили интенсивные тренировки, оставляющие следы.

– Ого! – присвистнула Настя. – Вот это сюрприз!

Петр продолжал мяться в дверях, вращая глазами и приглашая Настю выйти к нему в коридор.

– Заходи в палату, не бойся! Все одеты и перебинтованы!

– Я хотел бы поговорить… наедине…

– Почему-то я уже не сомневаюсь, что ты не оставишь меня в покое. Заходи и говори, о чем хочешь, здесь все глухие.

– Что значит глухие? – понизив голос, спросил Петр, воровато озираясь.

– В самом прямом смысле, в интернате для глухонемых случился пожар. И вот все здесь… и я, хромоножка, слегка разбавляю их общество. Так что можешь чувствовать себя вполне раскованно и свободно. Они, кстати, тоже относятся ко мне как к дополнительной тумбочке.

Петр все равно не спешил заходить в женскую палату, чувствовалось, что он стесняется, и Настя смилостивилась, вышла к нему в коридор. Она хмуро осмотрела его, напуская на себя небрежность, чем всегда вуалировала то чувство, липким ядом заползавшим в ее душу при его появлении.

– Выглядим мы с тобой… – протянула Настя, тоже стоявшая в больничном халате, но который сидел на ней совсем по-другому, чем на Петре.

На его торсе этот халат выглядел очень сильно севшим после стирки – короткие рукава, короткий подол и фактически никакого запа́ха. А на ней халат сидел, как средневековое платье с волочащимся подолом сзади, с запа́хом в сто раз вокруг тончайшей талии и закатанными рукавами, чтобы хоть увидеть свои кисти.

– По-моему, нам подобрали одежду не по размеру, – отметил Петр.

– Давай махнемся? Никого нет! Скорее снимай! – подзадорила его Настя, и они быстро поменялись одеждой. Результата это не дало никакого, они снова оказались в своей же форме.

– Разные у нас с тобой, Настя, физические данные, – вздохнул Петр.

– Или у них все халаты одного размера, – согласилась Настя, – так сказать, стандартный вариант.

– Надо было ходить с пакетиком приготовленных вещей с собой в больницу, чтобы сейчас не выглядеть клоунами, – отметил Петр.

– Вот уж неправда! Я никогда не готовилась именно к этому событию в своей жизни! – возразила Настя. – Хотя после знакомства с тобой это предложение выглядит уже не так смешно и дико.

Петя взял ее под руку и потащил в сторону лифта.

– Ты куда?

– На обед принесли какой-то суп, не могу назвать его съестным, а кушать хочется…

– У нас в женском отделении такая же фиг… то есть то же самое…