Забавы Палача

— Мы заполучили планы склада Бейлака, но нет сомнений, что внутреннее устройство здания сильно модифицировано. Одному Богу известно, чем он его нашпиговал. Тем не менее Бейлака нужно нейтрализовать до того, как он успеет выйти из основной студии. Это большая комната на первом этаже сразу за входной дверью. Она у него служит студией и одновременно гостиной. Благодаря тому, что он принимает гостей между двенадцатью и двумя часами дня, нам известно, как выглядит это помещение. — Он указал на чертеж, висящий у него за спиной. — Обычно Бейлак не выходит на связь с внешним миром — за исключением телефона, да и тот обычно подключен к автоответчику, — до полудня. Затем он принимает гостей до 14.00 и опять запирается. Вполне объяснимый распорядок дня для художника и очень удобный для террориста.

Герр Фицдуэйн, который несколько раз обедал у Бейлака, говорит, что гости обычно не появляются ранее 12.20. И нам бы хотелось завершить всю операцию до указанного времени. Не хотелось, чтобы кто-нибудь из почтенных бюргеров оказался в полосе перекрестного огня.

Теперь рассмотрим план. Первая фаза — сразу после 12.00. Паулюс фон Бек прибудет на грузовичке с картиной в ящике. С ним будут двое рабочих. Если нам повезет и их пустят в студию, то они сразу схватят Бейлака. Но скорее всего, — и это будет именно так, в обычной манере Бейлака, — им предложат оставить коробку за первой дверью. Как вам известно, у него мощная охранная система, и три входные двери являются ее составной частью. Одновременно открывается только одна дверь. Это двойной воздушный замок, классическое устройство для засекреченных помещений и крайне противное препятствие для ударных групп, так как все двери изготовлены из бронированной стали. Именно из-за этих дверей мы и решили использовать идею Троянского коня.

Вторая фаза — через пару минут после прибытия Паулюса появится Фицдуэйн. Если рабочих не пустят внутрь, он предложит помочь Паулюсу. Они вместе внесут ящик в студию и поставят его около стены. Паулюс утверждает, что Бейлак обычно ставит картины в определенном месте, когда требуется их оценить. Это связано с правильным освещением. Вот это место на плане.

Третья фаза — здесь приходится оперировать предположениями, но сверхзадача в том, что Фицдуэйн должен нейтрализовать Бейлака и привести в действие кумулятивную мину. А мы ворвемся внутрь и возьмем Бейлака под стражу. Вопросы есть?

Заместитель командира штурмовой бригады, тридцатилетний лейтенант полиции задал вопрос:

— У Паулюса фон Бека будет при себе оружие?

— Нет, — ответил Медведь. — Он был в прошлом связан с Бейлаком. Мы не думаем, что он имеет какое-то отношение к преступлениям, но не хотим рисковать.

— А если гости прибудут до того, как герр Фицдуэйн приступит к делу? — уточнил лейтенант. Медведь поморщился.

— Герр Фицдуэйн будет действовать по обстановке. Он выберет подходящий момент. Конечно, это не безупречный план, но наименее уязвимый.

Вопросы продолжали поступать, по второму, по третьему разу обсуждалась каждая деталь плана. То обстоятельство, что в штурмовой бригаде были люди интеллигентные и хорошо обученные, несколько успокаивало Фицдуэйна, но факт оставался фактом, что они будут снаружи, когда он приступит к делу, и несколько жизненно важных секунд — от двадцати до тридцати — он и Паулюс, невооруженный и непроверенный, одни будут противостоять закоренелому убийце. Да, ничего хорошего.

Время вопросов и ответов кончилось. Штурмовая бригада прошла мимо Фицдуэйна. Последним шел командир. Он протянул Фицдуэйну руку:

— Герр Фицдуэйн, мои люди и я желаем вам удачи.

— Выпьем вместе, когда все будет позади, — сказал Медведь. — Я угощаю.

Фицдуэйн улыбнулся.

— Не расплатишься.

Командир бригады отдал честь и вышел из комнаты.

Паулюс фон Бек обеспокоенно наблюдал за погрузкой ящика с коллажем Пикассо. Он не столько беспокоился о сохранности картины, хотя это его тоже волновало, сколько его заботило то, что Бейлака могло насторожить поведение рабочих. Переодетые полицейские не были приучены бережно двигаться при доставке произведения искусства, которое стоило больше, чем рядовой полицейский мог бы заработать за всю свою жизнь. Они провели несколько репетиций, пока те не научились двигаться, как носильщики — во всяком случае, на поверхностный взгляд.

“Работа, выполняемая человеком, — думал он, — накладывает отпечаток не только на его ум, но и на внешний облик. Кажется, достаточно надеть подходящую одежду, и ты будешь выглядеть соответственно, но это далеко не так. Конечно, можно довольно быстро приобрести необходимые навыки, позволяющие легко справляться даже с тяжелой работой”.

Но полицейские, на его пристрастный взгляд, выглядели не совсем так, как нужно. Они напрягали мускулы, а не мозги, когда поднимали тяжелый ящик. “Хотя, чего ты хочешь от полицейских? — спросил он сам себя и заторопился в офис. — О Господи, всего через несколько минут меня могут убить или тяжело ранить”.