Забавы Палача

На горизонте обозначились черные силуэты гор Коннемары, в озере отражалась луна.

Пилот проверил электрические цепи пулеметов и ракетных установок на “Оптике”, управляемых с помощью электроники. Хотя основной задачей “Оптики” являлось осуществление наблюдения и сбора информации, они все-таки не удержались и установили на ней кое-какие игрушки.

На панели загорелась зеленая кнопка. Все было в полном порядке. Рейнджеры полетели дальше.

ОСТРОВ ФИЦДУЭЙНА. 22.20

Все приготовления были завершены двадцать минут назад, но Кадар ждал наступления абсолютной темноты. Небо не было черным, но этого и следовало ожидать после такого великолепного дня. Начали сгущаться тучи, и Кадар решил, что они будут ему союзниками в предстоящей операции.

Замок Фицдуэйна представлял собой надежное оборонительное сооружение в давние времена, но он был уязвим для нынешних дальнобойных орудий. Примерно в тысяче метров от замка Кадар обнаружил несколько скоплений из валунов и приказал соорудить из них три бруствера для двух своих пулеметов и реактивной установки САМ-7. Это было далековато для обычного оружия, но вполне приемлемое расстояние для стрельбы из тяжелых орудий. У советского ДШК-38/46 с калибром 12,7 мм радиус действия достигал двух тысяч метров.

Кадар сожалел о том, что не прихватил с собой приборы ночного видения, полагая, что они ему вряд ли потребуются. Все параметры четко вырисовывались на фоне ночного неба. Они подавят противника не столько прицельным огнем, сколько его мощью.

От замка опять донеслись звуки взрыва. И опять ему не удалось определить его источник. Для ружья или пистолета звук был чересчур громким и резонирующим, и в то же время он не был достаточно сильным, чтобы принадлежать тяжелому орудию. А может, это совсем не взрыв, а стук молотка или попытка подать сигнал. Да, это скорее всего сигнал. Он усмехнулся. Молодцы, не падают духом, только зря стараются — никто их не услышит.

Он привез с собой на “Сабине” два дирижабля. Дирижабль ему был нужен для того, чтобы покинуть остров в случае возникновения угрозы его личной безопасности. Дирижабль доставит его в надежное место, туда, где его ждут машина, деньги и прочие необходимые вещи. Второй дирижабль был запасным.

Кадар сознавал, что он отрежет себе путь к побегу, если задействует в сражении дирижабли, но это его не беспокоило. Он не сомневался в своей победе. И он не собирался покидать поле боя. Весь мир должен был признать в нем человека, совершившего невозможное. Человека, поставившего все на карту — победа или смерть.

Он подал сигнал. Двигатели дирижаблей завелись. Дирижабль представлял собой треногу с укрепленным на ней с задней стороны пропеллером. Купол его надувался потоком воздуха от струи за винтом пропеллера. Дирижабль мог набирать высоту и опускаться вниз; на нем можно было маневрировать, как на планере, достигая высоты в тысячу футов над землей, развивать скорость пятьдесят километров в час и совершать плавный спуск при выключенном двигателе. Максимальная грузоподъемность каждого дирижабля составляла 350 фунтов, и сейчас они были загружены под завязку. В каждом из них находился пилот, оружие, гранаты, разрывные мины и самодельные зажигательные бомбы.

Кадар перевел взгляд на еще одно свое детище. Сварщики из подразделения Малабара неплохо поработали. Они обнаружили в Дракер-колледже большой немецкий трактор и трейлер и укрепили их стальными плитами — спереди, сзади и по бокам — достаточно толстыми, чтобы пули могли застрять в них. В броне были проделаны отверстия, чтобы члены экипажа могли вести огонь из автоматического оружия, и на перекладине спереди был установлен пиропатрон.

Теперь у Кадара был свой собственный танк. Он поднес ко рту советский радиопередатчик и отдал команду. Моторы танка-трактора взревели.

— Приступить к выполнению операции “Герань”, — приказал он. — В бой! В бой! В бой!

Темень вокруг замка озарилась вспышками огня.

Глава двадцать восьмая

ЗАМОК ФИЦДУЭЙНА. 22.28

Мешки с песком, заделанные в окна замка, затряслись от шквала пулеметного огня, бьющего по воротам. По настоянию Фицдуэйна, песок, которым набили мешки, был влажным. Студенты ворчали, потому что мокрый песок был намного тяжелее сухого, но теперь преимущества этого метода проявились в полную силу: влажный песок абсорбировал даже пулеметные пули, и несмотря на то, что мешки были почти полностью продырявлены, их содержимое по-прежнему было на месте. Но они выполняли свои функции, защищая от прямого огня и опасности, которую могли создать каменные стены замка, — рикошетирующих пуль. Ноубл, который был уверен, что при первом же выстреле содержимое мешков разлетится, теперь был приятно удивлен.