Забавы Палача

Как— то раз Вентура вызвал Кадара к себе. Он сказал, что с ним хочет встретиться один человек и что об этом не следует говорить матери. Он велел Кадару привести себя в порядок и надеть пиджак с галстуком, а затем отвез его в дом в Старой Гаване. По дороге Вентура объяснил Кадару, что этот человек собирается сказать ему нечто очень важное, и если Кадар желает себе добра, он должен внимательно слушать, вежливо отвечать на вопросы и соглашаться на все, что ему предложат.

Кадара провели в скудно меблированную комнату на третьем этаже и оставили одного. Окна были закрыты; чувствовалось, что постоянно здесь никто не живет. Через несколько минут порог комнаты переступил американец с горделивой осанкой. Он запер за собой дверь и пригласил Кадара сесть.

Кадар сразу понял, кто это. У матери была его фотография, и она часто рассказывала о нем. Конечно, он постарел и в волосах у него появилась седина, но суховатые черты его лица, какие часто бывают у уроженцев Новой Англии, с возрастом почти не изменились.

Он достал из серебряного портсигара тонкую сигарку и раскурил ее. На нем были легкий светло-серый костюм, галстук в тонкую диагональную полоску и темно-синяя сорочка с воротничком на пуговицах. Его туфли походили на те, что носят банкиры. Так мог быть одет только американец, занимающий высокое общественное положение.

— Думаю, ты меня узнал, — сказал вошедший.

— Вы мой отец, — ответил Кадар, — Генри Бриджнорт Лодж.

— А ты неплохо говоришь по-английски, — заметил Лодж. — Наверное, мать научила? Кадар кивнул.

— У меня не так уж много времени, — сказал Лодж, — поэтому слушай внимательно, что я скажу. Я знаю, что был тебе никудышным отцом. Но не собираюсь извиняться. Это было бы бессмысленно. Такие вещи случаются — особенно в военные годы. И хватит об этом.

Когда я познакомился с твоей матерью, у меня уже были жена и маленький сын. Вернувшись в Америку, я довольно долго и слышать ничего не хотел о Европе. Вся та жизнь была похожа на дурной сон. Я вычеркнул из своего прошлого последние несколько лет — а стало быть, и все, связанное с твоей матерью и тобой. Я ни разу о тебе не вспомнил.

Некоторое время я наслаждался миром и покоем, однако потом во мне опять забурлили жизненные соки. Мне снова захотелось испытать то тревожное возбуждение, которое дарят человеку активные действия. Когда война кончилась, Трумэн распустил БСС: он решил, что шпионы больше не понадобятся. Примерно через год, видя, что Сталин переигрывает его на всех фронтах и русские захватывают страну за страной, Трумэн резко изменил свою позицию и создал ЦРУ. Благодаря моей прежней работе в БСС я сразу стал там заметным человеком. У меня был опыт разведчика; я говорил на нескольких языках, включая испанский, и потому начал быстро подниматься по служебной лестнице.

Лет семь тому назад мне было поручено осуществление контроля за деятельностью нашей организации на Кубе. ЦРУ унаследовало часть кубинских агентов от ФБР, и надежность некоторых из них вызывала сомнения. Постепенно все пришло в порядок, но в процессе работы что-то заставило меня навести справки о твоей матери и о тебе.

Постарайся понять меня правильно. Я не думал возрождать угасшую любовь. Мой брак был счастливым. В этом смысле мне повезло — я никогда не знал, что такое неурядицы в семейной жизни. Нет, скорее меня подталкивало обычное любопытство.

Я обнаружил, что ваши дела довольно плохи. Вы жили в захудалом городишке, в провинции с самым высоким уровнем преступности. Вам едва удавалось прокормиться.

Годы работы отучили меня от мягкосердечия — я выбрал себе профессию, которая не способствует укреплению веры в людей, — но мне почему-то захотелось вам помочь. Я понял, что вам нужен человек, который охранял бы вас, то есть своего рода покровитель, и деньги.

— Вентура, — пробормотал Кадар. Лодж одобрительно посмотрел на него.

— Быстро соображаешь. Вентура всегда говорил, что ты смышлен. Наверное, ты уже догадался и об остальном. Он долго был одним из наших людей. Я не велел ему делать из твоей матери любовницу. Это уже в манере Вентуры — совмещать полезное с приятным и экономить таким образом время. Я просто дал ему задание приглядывать за вами и заплатил за это. Причем не из казны ЦРУ, а своими собственными деньгами. От ЦРУ он тоже получал жалованье. Вентура своего не упустит.

— Зачем вы послали за мной теперь? — спросил Кадар. — Ждете, чтобы я сказал вам спасибо? Лодж сдержанно улыбнулся.

— Вижу, мы с тобой одинаково нежно относимся друг к другу. Нет, я отнюдь не жду от тебя благодарности, да и сам не питаю к тебе отцовской любви. Не знаю даже, понравишься ли ты мне вообще. Но дело не в этом. Ты нужен моей жене. Два года назад наш сын умер от менингита — это ж надо, до чего глупо устроен мир! Она больше не может иметь детей, а усыновлять совершенно чужого ребенка не хочется нам обоим. Но мы нашли решение — это ты. После смерти Тимми у нее началась глубокая депрессия. Ты мог бы помочь ей излечиться.

— А она обо мне знает? — спросил Кадар.