Забавы Пилата

Прикрыв нож рукой, Кирсан презрительно сплюнул и двинулся навстречу незнакомцу. Тут все без дураков. Будь ты хоть трижды авторитет, за слова надо отвечать – на одних понтах не выедешь. На улице и определится твой настоящий вес.

Кирсан двигался странной блатной походкой, широко, по-моряцки расставляя ноги и как бы пританцовывая. То ли от холода, то ли пописать захотел.

Но незнакомец не отступил и не шевельнулся, продолжая стоять на месте, как вкопанный в землю столб. Он смотрел на отъявленных бандитов без страха, как большой тертый жизнью пес на маленьких неразумных щенят. Кирсан это заметил, но для такого поведения должны быть сильные причины, а их не было видно.

Замеревший, как заспиртованная муха, Сухарик с опаской наблюдал за разворотом событий. Он предвидел нехитрый сценарий действа и даже заметил спрятанный за рукавом Кирсана нож. Но он не знал, что делать. Время, проведенное в изоляторе, научило Сухарика не влезать в чужие разборки – себе дороже. Хотя эта разборка вроде касалась его.

– Ну че, фраер! – ощерился Сыч, медленно приближаясь к беспечному мужику параллельным с подельником курсом. – Конец тебе, что ли?

Бандит оценивающе смотрел на противника и тоже не видел угрозы.

«Руки в карманах держит. Вот дурак! Он же не успеет их даже вытащить, когда удар в челюсть свалит его с копыто, – думал он и ошибался.

«Очень беспечный фраер», – полагал Кирсан, ощущая плотно влипшую в ладонь рукоятку ножа. Он, крадучись, заходил ему в тыл справа.

Братва слаженно делала привычное дело. Это была ординарная работа, которую им приходилось выполнять много раз, по надобности и без таковой. Поскольку оба до сих пор живы, можно предположить, что на их счету осталось немало кровавых побед. Сейчас к общему числу прибавится еще одна. Или даже две, если посчитать Сухарика.

Сыч приблизился и оказался рядом с незнакомцем, чуть правее.

– Тебе конец, – не повышая голоса, произнес немногословный «авторитет», как будто пожелал спокойной ночи.

Сыч приготовил кулак и прыгнул вперед. Но что-то не сработало в привычной схеме нападения.

«Авторитет» легко скользнул в сторону. Резкое движение ноги с поворотом и… Тяжелая подошва с громким шлепком влетела в лицо Сыча, оставив на нем красный рубец. Натужно выдохнув, бандит рухнул под ноги Сухарику и замер.

Кирсан ошеломленно вытаращил глаза и привычно выставил нож. Это должно было умерить пыл врага. Но случилось другое. Рука Пилата быстро и легко выхватила странный пистолет. Вроде «Макаров», а не похож. Затвор другой формы, набалдашник глушителя на стволе. Кирсан обомлел и завороженно уставился на направленное в него оружие.

– Ты че, мужик? – примирительно заговорил тот. – Мы же пошутили, а с этим у нас свои базары были. Он нам бабок должен…

Бандит показал на Сухарика.

– У меня с ним тоже свои базары, – ответил незнакомец и странно ухмыльнулся. Оружие крепко сидело в его руке. – Закурить! – громко повторил он, и, когда Кирсан автоматически полез за пачкой, в отверстии толстого цилиндра мелькнула оранжевая вспышка.

Раздался негромкий хлопок. Кирсана будто ломом огрело. Земля перевернулась лодкой на волнах. Синее небо почернело, превратившись в негатив. Белые цилиндрики сигарет сыпались из пальцев, как снег, и ложились на серый асфальт. Один беззвучно переломился пополам и смялся в судорожно сжатой ладони. Солнце погасло, хо я продолжало светить. Оно перешло в другое измерение…

Выпустив нож, Кирсан замертво упал на асфальт. Бесполезная железка тонко звякнула и отскочила к бордюру.

– Я тоже пошутил, – безразлично констатировал Пилат.

Сухарик вжался в стену. Шаг в сторону будет расценен как побег, резкое движение – нападение.

Ствол чуть повернулся и хищно уставился на Сыча. Тот едва начал приходить в себя. Утирая кровь с лица, он бросил злобный взгляд на «авторитета». Их глаза встретились, как два клинка, но психологическое противостояние длилось недолго – раздался аналогичный хлопок.

На груди Сыча, там, где сердце, появилась темная точка с быстро набухающими краями. Глаза его закатились. Бандит завалился навзничь.

Наблюдая страшную сцену, Сухарик боялся пошевелиться. Он думал, что незнакомец «попросит закурить» и у него, а потом «пошутит»…

Бежать бессмысленно. Вероятно, это наказание за вчерашний прокол Карася.

Сухарик находился в состоянии шока. Краем глаза он увидел приближавшуюся Ольгу. Девушка что-то кричала, но парень ее не слышал.

Пилат повернул голову, бросив беглый взгляд на Ольгу.

– Нам надо поговорить, – сказал незнакомец, убирая пистолет. Заметив растерянность и страх на лице парня, он более мягко спросил: – Ведь ты Саша Калякин? И сидел в одной камере с Баркасом? Так?

– Да-а, – вытянулся в удивлении Сухарик. Совершенно не понимая происходящего, он задал совершенно дурацкий вопрос: – А вы кто?

– Я его друг, – спокойно ответил незнакомец, чем внес хоть какую-то ясность.

– По-моему, это Мурена… – тихо произнес Кузин, будто не веря собственным ушам.