Забавы с летальным исходом

— Разве? Ну а как вы расцениваете тогда тот факт, что женщину застрелили из того же пистолета, что принадлежал покойному, с которым она была хорошо знакома?

— Как два отдельных убийства, которые следует раскрыть. Вам следовало бы помнить, мистер Хоуп…

— Называйте меня просто Мэтью.

— Ну а вы тогда меня — Стив.

— Заметано.

— Вам следовало бы помнить, Мэтью, что в работе полицейского существуют только преступления и люди, которые их совершили. Кто-то убил Коррингтона, потом кто-то убил эту девушку Шварц. Орудие убийства может быть связующим звеном, а может и не быть. Если это «парабеллум» Коррингтона, тогда можно ухватиться за ниточку. Но вся штука в том, что самого-то пистолета у нас нет. Есть только калибр и марка. Да таких стволов гуляет по Америке миллионы!

— Вот в этом-то и заключается загадка.

— Не думаю. Лично я вижу тут два преступления, и только.

— Ну тогда, пока они не раскрыты, две загадки.

— А также лицо или лица, совершившие эти преступления.

— Уверен, стоит только найти мотив и…

— Но мы можем так никогда и не найти его, Мэтью. Мы можем даже схватить преступника. Но это вовсе не означает, что нам станут известны действительные мотивы. Они ведомы лишь лицу или лицам, совершившим эти преступления. Повторяю: одному лицу или целой группе лиц. Как знать…

— Скорее всего, тут замешано несколько человек.

— Ну, пусть будет несколько. Но если вы будете подходить к этому, как к некой загадке, то непременно сядете в лужу. Как тот лакей, что залез в кладовую и думал, что дядюшка Арчибальд находится в это время в оранжерее, а тетушка Агата — в саду. Все это не имеет ни малейшего отношения к реальности, Мэтью.

— По мне, так все это действительно не имеет отношения к реальности, Стив.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я адвокат. И сам не понимаю, как получилось, что вдруг оказался втянутым в это дерьмо!

— Может, вам захотелось, чтоб люди вас возненавидели? — заметил Карелла.

— Все люди, по большей части, ненавидят законников, тут вы правы.

Похоже, он окончательно пал духом. Возможно, причиной тому дождь, подумал Карелла. А может, тот факт, что дело зашло в тупик. Безвыходность, темные проулки, ведущие в никуда, все это самым отрицательным образом сказывается на настроении. Как бы там ни было, но Карелле захотелось подбодрить и утешить его. Угостить кружечкой пива, сказать, что все уладится, утрясется, все будет хорошо, и на твоей улице снова засияет солнце, разве не так?

— А знаете, почему люди ненавидят адвокатов? — спросил Хоуп.

— Почему?

— Потому, что мы чертовски дорого дерем.

— Нет, нет…

— Да. Чьи еще, черт возьми, услуги стоят триста-четыреста баксов в час? Вот за это нас и ненавидят.

— Копов тоже, — сказал Карелла.

— Нет, как правило, люди любят копов.

— А знаете, за что люди ненавидят копов?

— Люди любят копов.

— Нет, ненавидят. Потому что мы арестовываем их за превышение скорости.

— Нет, нет.

— Я же говорю, да! Сколько раз вы, сидя за рулем, видели, как встречная машина мигает вам фарами?

— Ну… э-э… я не…

— Это чтоб предупредить вас, верно?

— Но я…

— Предупредить, что впереди затаился коп, так или нет?

— Ну…

— Затаился в кустах и ждет, так или нет?

Хоуп рассмеялся.

— Просто парень в машине предупреждает вас, что там, впереди, сидит коп и только и ждет, чтоб выписать штрафной талончик за превышение скорости. Что означает, что вы действительно превышаете скорость, а это запрещено законом. А стало быть, тот парень в машине — соучастник преступления, вот!

Хоуп все еще смеялся.

— Смейтесь, смейтесь, — проворчал Карелла.

— Нет, просто вспомнились люди еще одной профессии, которых ненавидят, пожалуй, больше, чем адвокатов и копов!

— А ну, кто же это?

— Дантисты!

— Тогда начинайте сверлить зубы, — сказал Карелла.

— Да, думаю, стоит попробовать.

— Вот это будет хохма!

Гутри не виделся с Адель Доб с того самого вечера после убийства Коррингтона, и очень обрадовался, что есть повод нанести ей визит. И вот в среду, ровно в десять сорок утра, он уже был у нее и застал даму за кофе и чтением газеты. Она сидела за маленьким белым столиком у окна, из которого открывался вид на пляж. Тот самый пляж, где нашли тело Коррингтона. Она предложила ему чашечку кофе, он уселся напротив. Одета Адель была в тот самый зеленый кафтан, что был на ней в день их знакомства. Растения с длинными висячими стеблями купались в лучах утреннего солнца, листочки их сверкали, как изумруды, и вторили цвету одеяния и зеленых глаз мадам Доб.

— А знаете, я по вас скучала, — сказала она.

— Был занят. Ловил плохих парней, — ответил Гутри.

— Как же, как же! Знаменитый детектив!

— Естественно.

Они пили кофе вместе. Воды залива сегодня были на удивление спокойны. Мелкие волночки лениво лизали песчаный берег. В открытые окна тянуло еле уловимым бризом.

— Я насчет Кори, — сказал он. — Вы провели с ним ночь и…

— Кто сказал, что я провела с ним ночь?

Вообще-то она сама призналась ему в этом.

— Поймите, Адель, я просто вынужден задать этот вопрос, — сказал он. — Скажите, он раздевался?

— Да он был весь в крови, — ответила она. — И снял рубашку, насколько мне помнится.

— Ну а брюки?