Забавы с летальным исходом

Но зато я в деталях помнил все грязные трюки и уловки, которым выучил меня здесь один коп; и вот я решил, что у меня все же остался один последний шанс. И хорошо бы воспользоваться им прежде, чем меня и Сьюзен убьют прямо тут, на лужайке. И я схватил Гарри за лодыжку и пытался свалить его на землю, чтоб потом наступить ему на яйца, ну, ты сам знаешь. Он ударил меня ногой по голове. В глазах потемнело. Я подумал: ну все, это опять кома… Знаешь, Стив, совсем забыл тебе сказать, я однажды уже побывал в коме, уж как скверно мне тогда было, просто не передать. А в тебя когда-нибудь стреляли, Стив?..

«Да оставь ты их в покое, Гарри, — сказала блондинка. — Нам пора ехать».

«Но они меня видели», — возразил Гарри.

Не вас, не нас видели. Они меня видели. А стало быть, дело приняло сугубо личный оборот. По мнению Гарри, нас со Сьюзен в живых оставлять не следовало. Подумаешь, всего и делов-то, что спустить курок. Все очень просто…

«Я не хочу, чтоб здесь кого-то убивали», — сказала блондинка.

«Маленько поздно спохватилась», — ответил Гарри.

Повисло напряженное молчание.

«Ради Бога, ребятишки, давайте отваливать, и поскорей», — сказал парень в лодке.

Я вспомнил, что как-то прочитал в одном журнале, что четыре самые распространенные слова в фильмах-детективах были именно эти: «Давайте отваливать, и поскорей!»

Сьюзен сказала:

«Ну сделай же что-нибудь, Мэтью!»

После пинка Гарри в голове у меня звенело. Из носа в подставленную лодочкой ладонь продолжала капать кровь. Блондинка в льдисто-голубом платье сказала ледяным голосом:

«Брось свою пушку, Гарри! — Снова избитая фраза. — Ну!» — требовательно добавила она.

«Да ты чего, шутишь, что…» — начал было Гарри и осекся, потому как увидел то же, что и я своим заплывшим и подбитым глазом. А именно: он увидел в руке у дамочки маленький пистолетик, нацеленный прямо ему в голову. И я подумал: добро пожаловать в Америку, друзья мои! Только в Америке, особенно во Флориде, такие прохладные и сдержанные на вид блондинки носят пистолеты в сумочках.

Снова повисло напряженное молчание.

«Ладно, пошли, ребята», — сказал блондин.

Он все больше казался мне знакомым.

«Пошли».

Произнес он эти слова как-то жалобно, почти с мольбой.

По моему мнению, Гарри ничем не отличался от любого другого заурядного воришки, но готов поклясться, он принадлежал к тому разряду упрямцев, которые никогда и ни за что не позволят, чтоб какая-нибудь баба или расфуфыренный педик взяли бы над ними верх. Ухмылка на его физиономии говорила: «Имел я вас всех, ребятишки». Блеск в глазах говорил: «И я сам сильный, и пушка у меня больше». И я понял, он скорее убьет эту женщину, а возможно, и блондина тоже, чем уступит. Потому как наш Гарри пленных, что называется, не брал принципиально.

Но женщина успела выстрелить первой. И пуля угодила ему прямо в лоб. Он рухнул как подрубленный, как какая-нибудь секвойя, рухнул на землю и лежал — неподвижный и молчаливый. Она подошла к нему, пнула в бок носком блестящей синей туфельки, а потом выстрелила еще два раза ему в грудь. Хоть и маленький был пистолетик, но шум производил изрядный. И я от души надеялся, что на звуки выстрелов явится полиция. Или хоть кто-нибудь…

«Чашу!» — сказала она.

Снова молчание. Вся эта ночь сегодня была переполнена многозначительным молчанием.

«Слыхал, Джек? — сказала она. — Чашу, пожалуйста».

Джек?

Неужто Лоутон?

Ну вот вам и приехали, подумал я.

И все, оказывается, из-за чаши, подумал я.

Так кого же пристрелят следующим?

«Мэтью, — простонала Сьюзен, — ну сделай же что-нибудь!»

«Заткнись! — бросила ей блондинка. А потом повторила: — Давай сюда эту чертову чашу, Джек!»

Я попытался встать на колени. «Не двигаться!» — рявкнула она и развернулась ко мне. Любопытно, вяло подумал я, сколько же еще будет произнесена банальных слов, прежде чем выявится очередная жертва и кого-то еще застрелят. Ну, к примеру, блондинка может сказать: «Я знаю, как пользоваться этой игрушкой, будь уверен, Джек». А Джек Лоутон, если, конечно, это действительно Джек Лоутон, может ответить: «Кишка у тебя тонка». Или: «Не посмеешь!» Ну, короче, нечто в этом роде. А она тогда скажет: «Не выводи меня из себя!» А Сьюзен скажет: «Я всегда думала, что выходила замуж за настоящего мужчину. Пусть даже мы больше не женаты, но…» Что, впрочем, тоже довольно банально.

«Я вовсе не хочу убивать тебя, Джек», — сказала блондинка. Тоже старая песня, которую доводилось слышать и прежде. Но Джек, похоже, обрадовался, услышав этот припев, и тут же выпалил:

«Да на, держи, она того не стоит!» — и небрежным жестом швырнул ей чашу. Если б дело происходило в кино, блондинка бы непременно обронила пистолет, чтоб поймать чашу обеими руками. И тогда Джек набросился бы на нее и они поменялись бы ролями, но то была реальная жизнь, а не кино. Она приветственно взмахнула рукой с маленьким пистолетиком, усмехнулась, развернулась и полезла в лодку. В разрезе льдистого вечернего платья мелькнули длинные стройные ноги.

«Поехали», — сказала она парню у штурвала.

Мотор затарахтел, лодка рванула от причала, словно ракета.