Забавы жестоких богов

В голове у него появился план спасения. В машине, которая резала воздух, широким кругом обходя место, где он лежал, была аптечка. Инъекции анальгетика и регенератора смогли бы почти мгновенно поставить его на ноги. Также Джек знал, что бандитам он нужен живым, иначе они рискуют никогда не найти в этом море песка чемодан с деньгами, рискуют никогда не открыть его, взорваться при срабатывании внутренней системы самоуничтожения.

«Надо дожить до рассвета… Надо дожить до рассвета… Надо Дожить до рассвета… — Эта мысль, разрастаясь, заполнила все поле сознания Капитана. Мне нужно остаться в живых, чтобы завершить начатое. Иначе все напрасно… В организме человека много мощнейших систем самовосстановления. Я смогу их запустить… Главное успокоиться. Руки стали тяжелыми и теплыми. Тело наполняет космическая энергия, которая лечит и восстанавливает тело. Медленно утихает боль. Я справлюсь».

Разрушительные волны небытия сменились покоем. Новая сила широким потоком пошла в обожженную и избитую плоть Эндфилда. Ему предстоял тяжелый день.

Никогда Управительница Жизни не чувствовала себя такой старой. Сегодня двенадцать веков жизни невыносимой тяжестью давили свободную и сильную женщину, единственную из двухсот двенадцати новых Богов, остатков прежней первой тысячи, хозяев всего человеческого рода. Она сидела за низким столиком из красного дерева и курила длинную тонкую сигарету с отборным гашишем, который последние три тысячи лет почему-то называли шалалой.

Живая Богиня была одета в плотный, черный снаружи и красный изнутри балахон, похожий на судейскую мантию. На голову был накинут капюшон, закрывавший почти все лицо, оставляя лишь кончик носа, подбородок и шею. Ей не нужны были глаза, чтобы видеть того, кто сидел перед ней, стены комнаты, покрытые панелями мореного дуба и обитые коричневой мягкой кожей, витражи, подсвеченные изнутри лампами дневного света, картины и вазы с цветами.

Мужчина в кресле напротив выглядел не слишком молодо: морщины, складки на шее, мешки под глазами. Если бы он хотел, то мог бы стать юношей за пару месяцев, но Управитель Жизни ценил солидность и упорно держался за личину пожилого человека.

Управитель смотрел на женщину задумчивым тяжелым взглядом, угадывая то, что было скрыто тяжелым бесформенным одеянием. Он видел, как соблазнительна ее плоть: длинные точеные ноги, тонкая талия, тугая грудь. На мгновение его пронзило желание обнять девушку — это тело не обманывало тех ожиданий, которые возникали при взгляде на Живую Богиню. Он знал об этом не понаслышке — за тысячи лет ему не раз случалось обладать ею.

Огорчительным было лишь то, что инициатива исходила всегда от нее, и ни один мужчина не мог похвастаться, что сам разжег в ней страсть и овладел Управительницей Жизни. Рогнеда в минуты откровенности говорила, что у нее бывают моменты, когда она готова лечь под любого урода. Тогда девушка становилась нежной, чувственной, ласковой, и очередной самец становился ее добычей, чтобы через некоторое время понять, что значит он для бессмертной не больше, чем аппарат для самоудовлетворения.

Человек вспомнил, что в последний раз Управительница честно сказала ему, что без чувственных удовольствий женское тело портится и стареет, вот зачем ей нужно время от времени укладывать любовников в свою постель.

Рогнеда улыбнулась, почувствовав мысли мужчины и обращенное на себя внимание.

— Ты что-то хочешь сказать?

— Да.

— И что же? — В ее голосе проскользнули отголоски дразняще-женственных, многообещающих интонаций.

— Что ты прекрасна и волнующа, леди Рогнеда.

— Груди твои, как пара голубков в гнезде из атласа и парчи, — слова прозвучали намеренно издевательским и скучающим тоном. — Бедра твои… Управительница Жизни поморщилась. — Короче, далее в том же ключе. Как мне это все надоело.

Увидев, что хватила через край, Рогнеда примирительно улыбнулась:

— Это многодневное разбирательство действует на нервы. Извини, Михаил, я не должна срываться на тебе. Ты ни в чем не виноват.

— Нам осталась еще парочка для серьезного разговора, — не стал раздувать ссоры Управитель. — Ты уверена, что их следует заслушать сейчас? Или, может быть, отложить до завтра?

— Сделал дело — гуляй смело, — произнесла девушка и обреченно улыбнулась, показывая, что работа прежде всего, пусть даже такая неприятная. Пусть это будет сегодня. Совсем не стоит откладывать на завтра. Кто знает, что может случиться…

— Ты изменилась, — произнес мужчина, внимательно глядя на нее.

— Имеешь в виду после появления его на свет? — Рогнеда перестала кокетничать и валять дурака.

— Ты ведь помнишь, каким он был. Несмотря на то что мы предусмотрели, кажется, все, он все равно опасен. Помнишь, как он использовал Техкорпус и «диких кошек», а потом просто вытер о них ноги. Вспомни, как на любой наш план у него появлялся тогда десяток встречных планов и он добивался того, чего хотел. Ставки в этой партии очень высоки. Не до глупостей сейчас…