Забавы жестоких богов

Она пошла впереди, оставляя в воздухе след своих духов, чаруя и завораживая Эндфилда пластикой своей походки. Ника и Джек вошли в уже знакомую ему маленькую гостиную, где был накрыт столик на двоих. В ответ на вопросительный взгляд Капитана девушка подтолкнула его, приглашая занять место, и присела сама.

— Я никого не ждала, кроме тебя, — произнесла она, призывно глядя потемневшими глазами.

Затянутое в черный бархат, сильно оголенное тело излучало сексуальный зов неодолимой силы. Желание скрутило Джека так, что непроизвольно стиснулись челюсти…

Ее замедленные движения, низкий грудной голос, наклон головы, огоньки быстрых взглядов не говорили — кричали:

«Я твоя, чего же ты медлишь». Она опустила свои нежные, сильные руки на стол, предлагая коснуться их. Но Эндфилд положил себе салат и стал тщательно его пережевывать.

— Я не верю, что ты бесчувственный осел, каким хочешь казаться, — сказала она и, немного помолчав, продолжила: — Может быть, господина майора смущает, что я не девственна? Что я, дрянь такая, была любовницей Юрия, что отдавалась ему со всем жаром первой юности? Или ты боишься его, мой герой?

В последние два слова она вложила столько женского презрения, что Джек резко поднял глаза от еды и посмотрел на Нику. Если бы мог, он убил бы ее на месте. Девушка сидела, закинув ногу на ногу, дразня его взглядом из-под полуопущенных ресниц. Он уже не владел собой.

— Глупая девчонка! Единственное, чего я боюсь, — это за тебя, — начал он, вставая. Голос его был хриплым от волнения. — Ты не знаешь, с кем связываешься. С подозреваемым в государственной измене, вечным поднадзорным, не прошедшим еще очередной проверки, безработным, человеком с туманными перспективами карьеры. Всего твоего богатства и влияния не хватит, чтобы вытащить меня из этого дерьма. Я заляпаю тебя с головы до ног, утоплю тебя в нем вместе с собой.

Девушка тоже начала подниматься и вдруг замерла, точно что-то в ней сломалось.

— Но ты же любишь меня, хочешь меня, ведь я это знаю, чувствую. — Ее тело напряглось в ожидании ответа, зрачки пронизывали Эндфилда насквозь, глядя в самую его сущность.

Джек сделал несколько шагов, нашел ее руки на ощупь, не отрываясь, глядя в зеленое сияние глаз.

— Ни о ком не думал я так, как о тебе, ни одну женщину не желал, как тебя, — произнес Он словно в горячке, плохо понимая смысл своих слов, ничего не видя, кроме этой зелени.

Ника сделала шаг навстречу и с легким стоном приникла к нему. Эндфилд обнял девушку, его сильные руки сжали ее тело, стали гладить по спине и талии, ногам и заду.

Губы Джека нашли ее губы, и Ника страстно ответила. Капитан стал спускаться ниже, целуя шею и бешено вздымающуюся грудь. Она обмякла в его руках и вдруг сказала прерывающимся голосом: «Мой герой, прошу тебя, не здесь». Джек подхватил девушку на руки и понес наверх.

Потом они лежали утомленные любовью на чистых простынях спальни. Капитан устроил голову в развилке ее груди, вдыхая сладкий запах тела, слушая, как затихает сумасшедший стук ее сердца. Руки Ники лежали у него на затылке, изредка забираясь в коротко остриженные волосы.

— Джек, — внезапно спросила она. — Ты меня хоть немного любишь?

— Люблю, маленькая…

— Неужели? Я как дурочка приставала к тебе, а ты… Единственное, на что тебя хватало, — это полапать за все места, уложить на землю, и прерваться на самом интересном месте, когда нормальный мужчина уже не может остановиться. Если бы не я, то мы бы до сих пор ходили в обнимку, как мальчик с девочкой, ты изредка по-братски целовал бы меня в щечку, а «это», — девушка сделала неопределенный жест, обводя руками постель, — случилось бы, когда мисс Громова стала старой, никому не нужной развалиной.

— Маленькая, давай отложим это до утра.

Джек потянулся к ее губам для поцелуя, но Ника была неумолима:

— Мне кажется, ты решил просто поразвлечься со мной, раз уж я так настаиваю. — Она решительно поднялась и отодвинула Эндфилда. — Прежде чем ответить, знай, что я спрашиваю серьезно.

— Я уже говорил вчера…

— Эту ахинею, которую ты нес, я простила лишь потому, что слишком хотела тебя. Придумай что-нибудь похитрее.

Ника посмотрела прямо и твердо ему в глаза. Джек почувствовал себя первоклашкой, не выучившим урока.

— Мне казалось, что ты просто хочешь поразвлечься со мной, как с новым забавным зверьком, и оставить. — От смущения Эндфилд опустил глаза, чертя пальцем на подушке.

— Ну и что за беда. Разве плохо попользоваться красивой девушкой? Тем более при таком обороте ты не был бы ничем обязан.

— Ты слишком глубоко проникла в меня. Потом я не смог бы любить ни одну женщину.

— И что, ты очень хотел, чтобы это «потом» наступило?

— Нет. Мне было бы очень плохо.