Забег на длинную дистанцию. Полная сборка

Три крытых КАМАЗа, впереди милицейский газик и ЗИЛ. Последний в картине был совершенно лишний. Не говорил Еременко, ни про какой ЗИЛ, но Евгений Васильевич давно понял, что все может меняться на ходу. Все всегда очень приблизительно. Да и требовать у гадалки четких фактов глупо. Она туманно наобещает удачу и пиковый интерес. Куда уж яснее Андрей приказал. Встретить и не пропустить.

А, все равно. Те или другие, останавливать надо. Вот она где совесть. Послать другого на смерть или пойти самому. Лучше сзади посидеть, да вот не научился в милиции из пулемета и гранатомета стрелять. Значит, требуется быть рациональным. Да и доверять со столь неприятным решением можно исключительно себе.

Шансы уцелеть минимальны, но послать вперед другого он не мог. Это и есть совесть. Каждого из парней он знал не первый год, сам отбирал на подобный случай и решение за ним. Имей за собой батальон, уж отправил бы какого-нибудь лейтенанта, но в группе он самый никчемный. Его дело было всегда думать и просчитывать последствия. Сейчас важнее метко стрелять.

Машины, повинуясь жесту, начинают притормаживать. Уже хорошо. Если бы рванули на скорости, были бы проблемы. А чего им бояться двух зачуханых гаишников?

Палец сдвигает флажок предохранителя. Калаш небрежно висит на плече. Сердце бешено бьется, но лицо спокойно и равнодушно. Медленно, вперевалочку идет к 'газику', стараясь не перекрыть линию стрельбы для напарника, торчащего у 'стакана'. Все чувства обострились до предела. Слух улавливал шуршание песчинок под ногами, взгляд давал необычайно четкое изображение. Нюх позволял почуять собственный запах пота и оружейную смазку.

— Капитан Аксютин, — представился он, — будьте любезны ваши документы.

— Капитан, — брюзгливо сказал толстый красномордый мужик с полковничьими погонами, — на каком основании задерживаете колонну?

— Ну, это… положено. По инструкции, — глядя в салон, промямлил Аксютин. Там сидели еще трое в милицейской форме, но лица совсем не славянские. В голове у него быстро бежали фотографии и ориентировки. Весь полет учил и утрамбовывал в память. Не обязательно знать все две сотни, вполне хватит руководителей. Есть эти и уже прекрасно. Полковника там не было ни с какого бока, а вот эти двое знакомы. Главное не спутать, потом не расхлебаешь. Спровоцировать. Пусть скажут хоть что-то.

— Требуется проверять грузовики, — деловито сообщил. — Что везут, куда. Соответствуют ли накладные.

— Немедленно пропустить!

— Никак невозможно, инструкция. Мне потом отвечать. Так что документы, пожалуйста, предъявите. Откуда мне знать, — простодушно спросил, — что вы те за кого себя выдаете, — он хихикнул.

— Да я тебя! — взревел полковник. — Пожалеешь, что на свет родился! Дальше пошло совсем уж непечатное, с обстоятельным перечислением всевозможных половых извращений и упоминанием высоких должностей, которые его разотрут в пыль и уничтожат. Полковник знал толк в ругани, но сейчас это было не главное. Чего он кочевряжется? Показал бы бумаги и все дела. Нервничает.

— Оскорбление при исполнении служебных обязанностей, — скорбно констатировал Аксютин, отступая на шаг. — По хорошему не хотите. Не чеченские ли террористы сюда заехали, — недвусмысленно направляя автомат на 'газик', - задумчиво спросил он сам себя. — Выходим. Медленно. И чтоб я руки видел.

— Брось командир, — неожиданно сказал смуглый и горбоносый старший лейтенант. Говорил он без малейшего акцента. Полковник мгновенно заткнулся и перестал выеживаться. — Будут тебе документы и все что полагается. Ты ж видишь — мы официальное сопровождение. Не с бухты барахты премся. Устали просто в дороге, — он полез в карман. — Уже совсем рядом, а тут задержка. Договоримся. Зачем шум?

'Есть, — обрадовался Аксютин. Соответствует. Акцента нет'.

— И откуда вы будете, — тоном ниже спросил, — такие кавказские?

— Из Ставропольского РОВД. Казак я, из станицы Надтеречной. У нас деды вечно воровали бабок в горах…

'Здравствуй Асламбек Бараев, — открывая огонь по 'газику', довольно подумал Аксютин, — приехали. Все в цвет. Фото, приметы, да еще и адрес правильный. Любишь представляться казаком. Хоть за это спасибо комитетчикам — правильно написали. Уже и пистолет вместо документов не требуется предъявлять, но хорошо, что я его увидел. Полная гарантия. Те самые. Слава пророкам!'

Он стрелял, пока не опустел магазин, в дергающиеся от ударов пуль тела, довольно оскалившись во весь рот. Для этого он когда-то и пошел на службу. И в милицию, и к Еременко — спасать людей. Жизнь проста. Убийцам место на кладбище, а еще лучше в безымянной могиле. От суда проку не будет. Обменяют их на пленных и все повторится. Не будет вам больницы, не будет заложников, не будет сотен смертей и победы. Здесь сдохнете.