Забег зебры в городских джунглях

– Разрешите, я повторю заказ. Капучино с ореховым сиропом без корицы, тирамису классический и двойной эспрессо. Все правильно?

– Да. И, пожалуйста, две ложки для десерта принесите, – подключилась к разговору Маша.

– Конечно.

Официант отправился в новое плавание между столиками.

– Ты же поможешь мне с десертом расправиться? – ответила Маша на вопросительный взгляд мужа по поводу двух приборов.

Никита согласно кивнул и, сдвинув брови, решительно перешел к делу:

– Давай обсудим наш вопрос. Ты окончательно решила ехать в Москву? Не передумала?

– Нет, не передумала, – так же решительно ответила Маша.

– Хорошо, допустим.

– Для тебя это хорошо? – сказала молодая женщина с сарказмом.

– Не передергивай. Мое отношение ты знаешь. Я вот что хочу сказать. Дашка пока останется со мной. Нечего ребенка с собой тащить.

– С чего это вдруг?

Маша резко выпрямилась и подалась вперед.

– Вовсе не вдруг. У тебя там забот будет выше крыши. Жилье надо найти, с садиком решить вопрос. Наверняка допоздна будешь работать. Ребенок в итоге брошенный. И вообще для Дашки переезд будет большим стрессом.

– А разлучать дочь с матерью не будет для нее стрессом? – Маша удивленно вскинула брови.

– Не драматизируй. Вы сможете общаться по «Скайпу». Мы Даше все объясним. Она умная девочка, поймет.

Было заметно, что Никита старается говорить как можно спокойнее, не выдавая своего нервного напряжения. Но его рука периодически подводила. Она машинально начинала крутить телефон в руках. Маша знала эту привычку мужа и наблюдала за реакциями на свои слова.

– Интересно получается. Сейчас у тебя времени не хватает с Дашей заниматься, а если я уеду, оно вдруг появится, – сказала она, ухмыляясь на очередное вращение телефона в руках Никиты. При этом боевую стойку по-прежнему сохраняла.

– Придется поднапрячься. А что делать? Мама наверняка поможет. И не надо меня упрекать в том, что я много работаю. Я это делаю и для вас тоже.

– Кого ты хочешь обмануть? Ты это делаешь для себя! – теперь уже не выдержала Маша, и эмоции начали ее захлестывать. – Мне иногда кажется, что ты свою работу любишь больше, чем нас с Дашкой.

– Только вот не надо высокопарных слов! Можно подумать, ты думала о нашей семье, когда соглашалась на эту вакансию.

Накопившиеся взаимные обиды начали сыпаться на головы супругов. Они разговаривали на повышенных тонах, невольно привлекая внимание посетителей кафе.

– А я и думала! – продолжила полемику Маша. – В Москве у нас будет больше возможностей. Ты тоже сможешь найти хорошую работу. Я и с Петром Сергеевичем договорилась. Он обещал помочь с квартирой и садиком.

На Никиту упоминание о начальнике жены произвело ошеломляющее впечатление, словно красная тряпка на быка. И он, бык, ринулся в бой с новой силой:

– Конечно, Петр Сергеевич! Опять Петр Сергеевич! Может, он еще тебя в своей квартире поселит!

Маша не уступала мужу и продолжала вести бой на стороне тореадора. Зал замер в ожидании развязки. Посетители за соседними столиками прекратили разговоры, все прислушивались к полемике супругов.

– Если надо будет, и поселит! – выкрикнула молодая женщина.

Никита потемнел от этих слов, словно грозовая туча. Он встал, сжимая кулаки, и процедил сквозь зубы:

– Дашку я тебе не отдам! И моя работа мне нравится!

Маша вскочила, опираясь руками на стол и подаваясь вперед, выпалила с издевкой:

– А кто ей будет косы по утрам заплетать?! Ты, что ль?!

– Можешь за косы не переживать! Я найду ту, которая будет их заплетать, – совершенно ледяным голосом ответил Никита.

– Не сомневаюсь, что найдешь, – процедила сквозь зубы Маша.

Супруги стояли, уставившись друг на друга, они готовились к очередному сражению. Очень вовремя к ним подлетел официант с подносом. Он осторожно покосился на Никиту, потом на Машу. Начал расставлять заказ и, извиняясь, тихим голосом попросил:

– Вы не могли бы потише разговаривать? Мешаете другим посетителям.

Никита перевел на него непонимающий взгляд, потом, осознав, что официант говорит, окинул взглядом соседние столики и, обращаясь ко всем одновременно, с раздражением выпалил:

– Не можем. Потерпят. Видите, у нас семья рушится. – Потом обратился к Маше. – Я выйду. Мне остыть надо.

Никита с силой отодвинул стул. Тот жалобно скрипнул ножками по полу, словно пропищав: «Меня-то за что?» Разъяренные глаза супругов еще раз встретились и расстались, каждый в своем праведном гневе. Никита ушел в туалетную комнату. Маша расстроенно опустилась на стул и уставилась в окно. Официант, облегченно выдохнув, продолжил лавирование между столиками. Зрители в зале, разочарованные столь скорым окончанием действия, вернулись к своим тарелкам. Наступило временное перемирие.