Забери меня домой (ЛП)

— Он становится только умнее, — Таннер подмигнул. — Мужик, я выдохся. Хочешь пойти со мной в «Лунный свет»? Можешь купить мне пиво, чтобы поблагодарить за мою тяжелую работу.

— Я куплю тебе пиво в субботу, — сказал ему Грей. — И мы сможем выпить за твой отъезд.

Таннер рассмеялся.

— Ты так отчаянно хочешь от меня избавиться?

Нет.

Грей с ужасом ждал отъезда своего брата. Не только потому, что он помогал ему с ремонтом, но и потому, что ему нравилось общаться с Таннером. Будучи на три года младше, его брат был занозой в заднице на протяжении всего их детства. Но он защищал его, как мог — сначала от боли после смерти матери, потом от гнева, который отец никак не мог унять.

Таннеру было почти семнадцать, когда Грей уехал в Лос-Анджелес. Все еще ребенок, несмотря на его протесты. Но теперь он был мужчиной и Грей общался с ним на новом уровне.

Без него здесь будет тихо.

— Я собираюсь поработать над музыкой сегодня вечером, — сказал Грей своему брату. — Но я обязательно приду в субботу.

Глаза Таннера смягчились.

— Это много значит. Спасибо, брат.

Грей сделал мысленную пометку положить свою карту на барную стойку. Субботний вечер будет за его счет.

— И, если ты сегодня напьешься, избегай третьего шага. Иначе отец услышит, как ты возвращаешься домой.

— А, старый трюк с третьим шагом. Не волнуйся, Логан научил меня этому, — сказал ему Таннер. — Удачи с музыкой.

— Спасибо.

Грей смотрел, как его брат берет куртку и прощается с тетей Джиной и Беккой, которые смотрели старый фильм в гостиной. Затем он пошел по коридору, собираясь взять гитару и бумагу, прежде чем отправиться в домик.

— Это ты, Грей? — окликнул его отец, когда он проходил мимо кабинета. На мгновение Грей подумал о том, чтобы проигнорировать его. Что он мог сделать? Он же не собирался гнаться за ним по лестнице, как это было в детстве.

— Да, это я, — сострадание взяло верх над презрением. Он толкнул дверь кабинета и увидел отца, сидящего в кожаном кресле со спинкой возле его кровати. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — его отец кивнул. — Или настолько хорошо, насколько это возможно, — он прочистил горло и Грей поморщился от того, как много булькающих звуков он услышал. — Как водопровод?

— Медленно, но верно. Сегодня нам удалось заменить около двух метров. Самое худшее — это каждый раз прерываться, чтобы включать воду. Это занимает целую вечность, чтобы проверить уплотнения.

— Хм-м-м… — его отец кивнул, но больше ничего не сказал.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил его Грей. — Хочешь, я принесу тебе попить?

— Нет, спасибо.

— Тогда ладно, — Грей замер на мгновение, потрясенный отсутствием яда в голосе отца. — Я собираюсь пойти поиграть на гитаре.

— Не шуми. Помни о соседях.

— У меня есть наушники. Никто не услышит.

Его отец взял книгу со стола перед ним.

— Увидимся завтра, — он прочистил горло. — Спасибо за работу, которую ты делаешь.

Грей с двойным удивлением воспринял слова отца.

Когда он в последний раз благодарил меня за что-либо?

Это было странно и неловко, поэтому он просто кивнул и пошел наверх, чтобы взять свою гитару.

Мужчина не мог припомнить случая, чтобы он не был в обиде на своего старика. И хотя это чувство все еще присутствовало, сегодня оно было разбавлено. И он не знал, что делать с этим новым чувством.

Час спустя он сидел на мягком, плетеном кресле в летнем домике, стеклянные двери были широко открыты, чтобы впустить прохладный вечерний воздух. Наушники висели у него на шее, он напевал какие-то слова и единственным звуком в его ушах было постоянное жужжание цикад. Он и забыл, насколько громкими они были здесь. Как они были саундтреком к его летним вечерам в подростковом возрасте, наряду с Nirvana, или Foo Fighters, или любой другой группой, которые он крутил на повторе целыми неделями.

Может быть, сейчас где-то подросток включал на повторе музыку самого Грея. Уголок его рта приподнялся при этой мысли.

Он встал и пошевелил плечами, разминая напряженные мышцы. Он напевал рифф, который пришел ему в голову, пока играл. Он вышел из летнего домика и вдохнул сладкий, пьянящий аромат сирени, посаженной вокруг деревянного здания.

Как и все остальное, оно ветшало. Его не мешало бы покрасить, установить новые оконные рамы и обновить интерьер. Но ему нравилось, как он чувствовал себя здесь. Как будто ему все еще было шестнадцать лет, и он постоянно играл на гитаре, мечтая однажды стать знаменитым музыкантом.

И теперь он им стал. Он должен быть счастлив. И все же… шестнадцатилетний парень не был доволен тем, чего он достиг. Потому что его достижение должно было принести одобрение отца. Но этого не произошло. Совсем нет.

Он ненавидел то, что часть его самого все еще жаждала этого.

Он тихо закрыл дверь в летний домик и пошел к передней части отцовского двора. Отсюда он мог видеть высокий шпиль Первой баптистской церкви и красные крыши магазинов, которые теснились вокруг городской площади. За городом были фермерские угодья — растущая кукуруза, освещенная лунным светом.