Забери меня с собой (СИ)

Штурм здания начался ровно через семь часов ноль минут с момента захвата театра Метрополитен-опера. Полиция плотнее оцепила территорию вокруг площади, а родственников и журналистов, вместе с репортерами оттеснили еще дальше к автомобильной стоянке. Том стоял рядом с Крисом и агентом Томлисон, чуть ближе к оцеплению, чем все остальные. Никто не знал, чем закончится операция по освобождению заложников. Полиция не давала никаких гарантий, что все пройдет успешно, однако, все в толпе молили Бога о спасении близких.

– Эти ребята знают свое дело, – напомнила Томлисон, наблюдая за тем, как Томас измеряет шагами заснеженный тротуар, неподалеку от полицейского кортежа. – Они вернут твою девушку.

– Благодарю! – отозвался мужчина, запуская свои длинные пальцы в светлые волосы. – Но я не успокоюсь, пока этот кошмар, наконец, не закончится, и Анастейша не окажется здесь, рядом со мной.

– Все будет хорошо! – Крис отнял от уха телефон и прикрыл рукой динамик, обращаясь к другу: – Нам остается только ждать!

И он был прав, как всегда. Всем родственникам за оцеплением оставалось только ждать и надеяться на чудо.

***

«Не всем удалось выжить в эту ночь… – всхлипывая, прошептала одна из женщин, супруг которой погиб во время освобождения заложников. – Мой Чарли скончался не от рук террористов, а от сердечного приступа. Меня вынесли из зала на руках, и на протяжении нескольких часов ничего не говорили о супруге. В итоге я узнала о его гибели только утром… – Женщина тяжело вздохнула. – Я благодарна военным за свое спасение…»

***

Вокруг раздавалась стрельба, люди пронзительно кричали. Одни выбегали из зала следом за военными, а другие не могли сдвинуться с места, в шоке стояли у стены, оседали на пол, закрывали головы руками и прижимались лицом к холодному полу. Не всем хватило сил подняться и самостоятельно покинуть здание театра, в особенности это касалось пожилых людей. Тем временем как люди в камуфлированной форме разбегались по залу, расстреливали и обезоруживали террористов, несколько супружеских пар в возрасте все еще оставались на местах и сохраняли молчание. Седовласая женщина прижимала платок к лицу и пыталась стереть слезы, но дрожащие ладони не позволяли ей даже прикоснуться к щекам. Один из военных обратил на нее особое внимание и поспешил на помощь, отрывая пожилую даму от сидения и вынося на руках к парадным дверям.

***

«Я не помню, как оказалась на улице, – рассказала одна из актрис, задействованных в массовке. – Нас будто вынесли из театра. Я ощутила сильный холод, и только когда оглянулась по сторонам, неожиданно поняла – мы спасены. Много людей толпилось за оцеплением, но никого из родственников не пропускали к освобожденным заложникам. В первую очередь нас направили к бесконечным каретам скорой помощи, которые растянулись вдоль Линкольн-центра».

***

Анастейша и Кэндисс вытащили Эдди на сцену и застыли в немом ужасе. Девушки увидели, как одни военные в форме выводят заложников из зала, а другие тщетно пытаются схватить кого-то из террористов, но все попытки заканчивались безуспешным провалом. Как только захватчики осознали собственный проигрыш, последовали громкие выстрелы. Члены банды «Дженсона» совершили самоубийство на глазах у спецназа. Никто не успел подобраться к террористам. Правда, одному военному удалось ранить смертницу в парандже, которая и готовилась подорвать здание, но ее вынесли из театра в первую очередь, опасаясь за безопасность заложников, а также за возможный взрыв.

– О, Боже… – прошептала Кэндисс и внезапно вскрикнула, когда расслышала громкий выстрел совсем рядом.

Главарь банды по прозвищу Дженсон, пустил себе пулю в лоб и рухнул на сцену. Ана подняла голову и увидела, что глаза мертвеца пристально смотрят на нее. Эта картина заставила ее содрогнуться, но, несмотря на то, что мужчина был уже мертв, девушка ощущала его пристальный взгляд, словно он наблюдал за ней. Солоноватый запах заполнил ноздри, и к горлу тут же подступила тошнота. Анастейша с трудом оторвала взгляд от мертвого лица и увидела, как из раны на голове струится багровая, вязкая жидкость. Кровь растекалась вокруг тела, ее было так много, и девушке показалось, будто вместо слюны она сглатывает кровавую жидкость, настолько сильно ощущался привкус железа во рту.

«Держись, все уже закончилось…»

Голова закружилась. Ана оперлась рукой о высокую декорацию за спиной и прикрыла глаза. На долю секунды ей показалось, что сейчас она умрет, лишится чувств и больше никогда не проснется. Перед глазами потемнело, а тело сотрясла судорога.

«Все хорошо. Дыши…»

Небывалый приступ панической атаки настиг Анастейшу в самый неподходящий момент. Она должна выбираться, но не может и шагу ступить, даже вздохнуть полной грудью невозможно. Пережитый ужас и шок сделали свое дело, теперь девушка заложница у собственных эмоций. А ее сердце колотится так быстро, вот-вот вылетит из груди; оно подбирается к горлу, пульсирует в голове, потом снова бьется в грудной клетке и заставляет хватать ртом воздух. Темно. Ана медленно оседает на пол.