Забери меня в свой мир!

Несмотря на бурную рекламную кампанию, развёрнутую во всех местных чатах, зал был заполнен едва ли на четверть. Да и то основными лицами, которые пришли посмотреть на будущего кандидата в Президенты страны, были лишь пенсионеры да молодые мамочки, которые пришли сюда вместе со своими малышами. Всё это Алик увидел ещё до своего выхода на сцену, находясь за кулисами, и это открытие не прибавило ему энтузиазма. Но девчонки из его смены в супермаркете, которые теперь составляли его предвыборный штаб во главе с Валей Перовой, дружно принялись подбадривать Алика, заявляя, что это только начало. Главное — пробудить в публике первоначальный интерес к себе, а затем всё пойдёт как по маслу. Сарафанное радио сделает своё дело.

Девчонки чуть ли не силком вытолкали Алика на сцену, и сейчас он стоял, пытаясь унять предательскую дрожь в руках и надеясь, что листки с его речью не выпадут из рук, иначе он будет выглядеть ещё более комично, чем теперь.

— Дорогие товарищи! — громким голосом произнёс Алик и усилием воли поднял голову, оторвав взгляд от листков с речью, после чего посмотрел в зал.

Софиты, освещающие сцену, создали некую пелену, сквозь которую Алик совершенно не мог рассмотреть сидящих в зале, чтобы разглядеть их реакцию на свои слова. Зрители были для него словно в тумане, из-за чего он стал ещё больше нервничать. И если бы у него вдруг появился шанс всё это прекратить и убежать со сцены, Алик непременно сделал бы это. Но назад пути не было. Нужно было пережить этот день, чем бы он не закончился, поэтому Алик снова заставил себя собраться и заговорил.

— Дорогие друзья! Меня зовут Александр Пузиков, и я собираюсь баллотироваться в Президенты нашей страны.

После этих слов Алик услышал, как в зале заплакал младенец, а некоторые из зрителей принялись громко кашлять. Но хуже этого было то, что наш герой увидел огоньки мобильных телефонов, обращённых на него. А это значило, что его снимали.

«Большего позора в моей жизни ещё не было!» — с горечью подумал Алик и решил, что раз и так всё кончено, то терять больше нечего. Он скомкал свою речь и бросил этот комок в угол сцены, после чего вновь принялся говорить.

— Я живу в тридцати километрах от вас и работаю старшим менеджером в супермаркете. А совсем недавно был обычным кассиром. Я такой же, как вы. Обычный парень, который родился и вырос в маленьком городе. Я ни разу не был за границей. Да что за границей, я даже в столице ни разу не был. Я живу на зарплату в двадцать тысяч рублей. Иногда, конечно, у нас бывают премии, где-то раз в квартал, да и то не всегда. И я знаю, каково это — не жить, а выживать, когда зарабатываемых денег едва хватает на квартплату и самую необходимую еду. А на что-то большее, например, на новые кроссовки или даже на зубную коронку, потому что зуб пришлось удалить, уже не хватает. Ходите с беззубым ртом и донашивайте старенькие кеды! Нечего шиковать!

Тут в зале послышался одобрительный гул, и Алик понял, что выбрал правильный тон.

— Или, например, бывает, хочется сходить в театр, — продолжил выступать наш герой, — ведь это целая проблема, потому что в маленьких городах нет театров! К нам даже случайно никто из артистов не приезжает! А ведь нам, жителям маленьких городов, тоже хочется приобщиться к прекрасному! Но ближайший театр находится лишь в областном центре, за сто километров от нас. И с одной стороны, для нашей большой страны сто километров — это не расстояние. Конечно, не расстояние, когда у тебя есть собственная машина. А если её нет? Да и как её купишь с такой зарплатой, как у нас? Даже кредит для нас — непозволительная роскошь! Да нам его и не даст никто! Разве что дадут какой-нибудь микрозайм. Но это ещё большая кабала, чем автокредит. И я сейчас не об этом. Я говорил о театре, в котором я тоже ни разу не был, как и в нашей столице.