Забери меня

— Ну что поделаешь, — Эля пожала плечами, — свои мозги в чужую голову не вложишь. Всем нам на пути попадаются странные люди. Помните, Аркадий Дмитриевич, как тебя тоже преследовала фанатка. Блондинка. Анита вроде. Я не ошибаюсь?

У него краснеют кончики ушей. Про Аниту я не в курсе, остальные как видно тоже, потому что удивлённо переглядываются. Щеглов очень старательно поддерживает репутацию хорошего семьянина и ни разу не был замечен за прелюбодейством.

— Она ведь тоже как банный лист к тебе липла. И ты ее отвадил, — мягко улыбается. Мягко стелет. — Как истинный джентльмен. Вот и Демид отваживает.

Она забалтывает их всех, планомерно переключая с моего сегодняшнего позора, на их собственные косяки.

В итоге все приходят к выводу, что все беды от глупых баб и расходятся, удовлетворенные беседой. Их больше не интересую ни я, ни мой бешеный Ёжик.

— Эля, ты просто волшебница, — Влад показывает два больших пальца и ретируется следом за остальными.

Артур тоже уходит. Он как орел неустанно бдит за тем, где его Вероника.

Мы остаемся с Эльвирой наедине.

Я смотрю на нее с некоторой досадой. Досада из-за того, почему кому-то достается воспитание, хорошие манеры и острый ум, а кому-то копна рыжих волос и ветер в голове.

Лишний раз убеждаюсь, что Эльвира идеальна.

Она ведь прекрасно поняла, что с Вознесенской у меня далеко не платонические отношения. Могла бы тоже устроить скандал, оскорбиться, плеснуть мне в рожу шампанским. Но вместо этого она умудрилась все разрулить так, что все свелось к сочувственным шуткам. Посмеются и забудут.

— Спасибо, — произношу, напряженно всматриваясь в ее лицо, — ты меня спасла.

Она улыбается. На дне глаз притаилась горечь, но она держит ее под контролем.

Никаких истерик.

— Не чужие люди, — жмет плечами и хочет уйти, но я не отпускаю. Удерживаю ее за локоть.

— Постой.

— Что-то еще?

— С меня ужин в качестве благодарности.

Эльвира скованно улыбается:

— Я подумаю.

Кивает на мою руку, и я разжимаю пальцы, отпуская ее.

Мне тоже надо подумать. Хорошенько так. Обстоятельно. Может, уже хватит заниматься херней и пора снова брать свою жизнь под жесткий контроль.

Глава 16

Лера

На следующие утро мне страшно подходить к зеркалу. На лице — черные подтеки от туши, потому что не умылась, на голове — не пойми что. Все мои вчерашние попытки быть красивой и достойной, улетели псу под хвост. Я была все такой же, как и раньше. Рыжей, кудрявой Леркой, за которую мне было очень стыдно.

Этот стыд просто вымораживал. Я никак не могла переключиться и перестать думать о том, что вчера наделала. В груди творилось не пойми что. Будто гвоздей засыпали, перетряхнули и оставили мучиться. Щеки не просто калило. Они пылали! А перед глазами то эта бледная беременная Вероника, то любопытные лица гостей, то Демид.

Как он на меня вчера смотрел…

Думала, что прибьет прямо там. Не знаю, как сдержался.

Меня напрягает эта сдержанность. Я привыкла сразу выяснять отношения, выплескивать, чтобы этот яд не копился в сердце, чтобы не гонять и не накручивать еще больше. Барханов не такой. К него внутри три бетонных забора и колючая проволока, за которыми он удерживает свои эмоции.

Я боюсь, что он будет думать-думать-думать, анализировать своими хладнокровными мозгами и, в конце концов, надумает что-нибудь ужасное. Поэтому собираюсь приложить все силы, чтобы этого избежать.

Звоню. Он не отвечает. Ни в девять утра, ни в десять, ни в час.

Приходится ставить крест на совместном обеде, на который я так рассчитывала.

Мы бы поговорили, помирились, я бы залезла к нему на ручки и урчала, как довольная кошка.

На сообщения он тоже не отвечает. Они так и висят непрочитанными.

Мне уже страшно. Вдруг я в черном списке? Вдруг он уже все решил?

На нервной почве болит голова, мутит, и перебои в работе сердца. Оно то замирает, то несется вскачь, как ненормальное.

Я готова бежать к нему на работу, но вряд ли меня пустят внутрь. Да я и не знаю, где в том огромном здании искать Демида.

Он мне нужен! Срочно! Я помру, если не услышу его голос. Поэтому продолжаю атаковать телефон звонками и сообщениями. Нервно кусаю губы, когда пишу ему.

Вздрагиваю от каждого входящего сообщения или звонка, но это по-прежнему не Барханов. Меряю свою комнату шагами из угла в угол. Чувствую, как между нами что-то натягивается, дрожит, рвется.

Крутит. От страха и беспомощности.

Тем временем мне пишут девочки и приглашают на вечеринку. Глупые, какая может быть вечеринка, если сердце не на месте, и больно дышать? Они меня не понимают. По-моему, даже обижаются, но сегодня мне плевать. Я снова выбираю Демида.

Около пяти, я срываюсь. Меня душат стены, раздражает сестра, которая докапывается почему я мрачная и взвинченная, поэтому собираюсь и сбегаю из дома.

Сама не замечаю, как оказываюсь на набережной. Там, где прошло наше первое «свидание» с Демидом. Хожу по той же дорожке, останавливаюсь в тех же местах и вообще не понимаю, что происходит вокруг. Будто в мыльном пузыре, за которым кипит жизнь, а внутри вакуум.