Забери мои страхи

Снова опускаю взгляд на листок, продолжая читать там, где я остановилась. Замечаю, что цвет чернил сменился, да и почерк стал взрослее и выразительнее:

За полтора года вы с отцом ни разу не приехали сюда. Кажется, он хорошенько постарался, когда уезжал отсюда. Я прошу родителей найти твой адрес. Хоть что – то, что намекнет на то, что я смогу увидеть тебя снова. Я достал маму с папой. Они говорят, что не смогут найти адрес, где ты сейчас живешь, потому что так захотел твой отец. Мама сказала, что он местный шериф в Хьюстоне и это все, что они смогли узнать. А после этого она вообще запретила мне произносить твое имя. Они считают, что это может плохо отразиться на нашей семье…

Три года… три гребанных года прошло с того момента, как я не видел тебя. Не слышал твоего смеха, твоих шуток… Думаю положить это письмо в наш тайник. Вдруг когда-нибудь ты вернешься, а там будет лежать это послание. Хотя нет, не хочу, чтобы ты его читала, пусть лучше сгниет. Надеюсь на то, что твоя жизнь уже не будет прежней. Что ты обрела душевное равновесие и стала счастливым, по – настоящему счастливым человеком. Эти строки я писал очень долго. Сначала думал, что когда – нибудь я смогу тебе показать их и мы, как раньше посмеемся над моими мыслями. Но потом, когда я вырос, понял, что этого не произойдет.

Наверное, только что я понял, что у меня уже нет той надежды, что и прежде. Сейчас я готов отпустить тебя.

Трис! Господи, как же мне тяжело! Я никогда не смогу простить своих родителей за то, что они сделали. Если бы ты знала…

Слезы текут на бумагу, которую я еле держала в руках. Чернила выцвели, и я не могу прочитать то, что было написано дальше.

Я начинаю плакать так сильно, что перед глазами все плывет. Алекс все это время думал обо мне так же, как и я. Конечно, я повзрослела, но ровным счетом ничего не изменилось. Я ненавижу себя за то, что не подумала в первую очередь приехать сюда. Я настолько эгоистична, что думаю только о себе. Ведь Алекс ни в чем не виноват и он имеет право знать, что я снова в городе. Он был моим единственным другом, который всегда был рядом со мной.

Я плачу еще несколько минут, пытаясь прийти в себя. Потом кладу листок в бардачок, и глубоко дышу. Наблюдаю за тем, как ветер вихрем закручивает опавшие листья на капоте машины. Собравшись с мыслями, вспотевшей рукой хватаюсь за металлическую ручку. К горлу подкатывает огромный ком. Выхожу из машины. Чувствую, как начинает моросить мелкий, слегка холодный дождик.

Сейчас или никогда! – подумала я, когда бросаю взгляд на дом Алекса. Мой пульс бьется намного сильнее, чем хотелось бы. Посмотрев в отражение стекла машины, руками вытираю слезы с лица, приводя себя в порядок.

Молю Бога, чтобы они не сменили адрес. Ведь я уже здесь и обратного пути нет.

Я пересекаю улицу и, миновав лужайку, подхожу к крыльцу. Когда стою около белой двери, руки дрожат так, что я не могу нажать на кнопку звонка. Мне трудно дышать от одной мысли, что эта дверь может распахнуться. В детстве она всегда казалась мне гигантской. Сейчас я стала намного выше, и она уже не кажется мне огромной. Делаю еще один глоток воздуха и выдыхаю, когда все же решаюсь нажать на звонок. Я опускаю лицо, потому что все еще не могу поверить в то, что я тут.