Забери мою душу

– Привет, – привлекаю к себе внимание Ярослава. Замирает. Он всегда так делает, когда слышит мой голос. Целую парня в щеку, он приобнимает меня за талию, на секунду прижимает к своему большому напряженному телу, но быстро отпускает.

– Ты рано, – выдыхает Яр и улыбается мне. Его улыбка всегда грустная. Такой драматический персонаж. Я даже знакомила моего Пьеро с однокурсницей. Милой девочкой Катюшей. Она маленькая, шустрая и улыбчивая. В ней столько энергии и одновременно невинного кокетства. Красивая. Они могли стать хорошей парой. Но мой Пьеро не оценил. Он смотрел на девочку, но не видел ее. Ярослав закрыт и слеп. Жаль.

– Так вышло, хотела выпить с тобой кофе, – пожимаю плечами и киваю Лилии, девочке-бармену. Красивая, высокая, необычная, кореянка, азиаточка. У нее глаза горят на Яра. Но он ее тоже не видит. Хотя они трахаются. Но это физика, и никакой химии с его стороны. А Ли… с ее стороны это тоже форма мазохизма.

– Мы любим тех, кто нас не любит. Мы губим тех, кто в нас влюблен… – произношу я, закрывая глаза. Все понимают, о чем я, но предпочитают делать вид, что ничего не происходит.

– Ли, сделай мне свой фирменный латте с карамелью и шоколадной крошкой. Двойной.

– Оу, не много ли углеводов! За попу не боишься?

– Не слипнется, – усмехаюсь я.

– А мне с коньяком, – просит ее Яр. – И скажешь официантам, чтобы подали в випку, – указывает наверх, забирает со стойки свой ежедневник и идёт к лестнице. Ли смотри ему вслед и вздыхает.

– Как у вас? – сочувствующе спрашиваю я.

– Все по-прежнему. Качественный трах в его кабинете, випке или даже на этой стойке, но ничего более.

– На стойке? – провожу по сукну рукой. Ли усмехается.

– Это неудобно, – отмахивается она.

– Ладно, не грусти, может, что-то изменится.

– Начинаю сомневаться.

Понимаю ее. Каждой девушке или женщине, в конце концов, нужна определенность. Роль проститутки никого не устраивает. Либо ты впускаешь в свой секс чувства и переходишь на новый уровень, либо отношения заканчиваются.

Соскакиваю со стула и иду наверх вслед за Яром. Мне бы отрезать это все. Вырвать с мясом одним рывком. Но, боюсь, мой Пьеро впадет в кому.

Прохожу в випку на двоих. Здесь своего рода приват-зона. Интимная обстановка, полумрак, свет идёт только с балкона основного зала, ниша скрыта от посторонних. Мы садимся на противоположные большие кресла и утопаем в запахе натуральной кожи. Официант подаёт нам кофе и пепельницу для Яра.

Диджей начинает прогонять музыку, и тишину разбавляют миксовые треки. Что-то глубокое, режущее по нервам. Я отпиваю сладкий карамельный латте, наслаждаясь вкусом, а Яр прикуривает сигарету, запивая горький дым кофе с коньяком, и откидывает голову на спинку кресла. Скоро его скованность и зажимы дадут о себе знать, и психология перерастет в реальные физические заболевания. Ярослава нужно реанимировать, но я сама на краю бездны, держусь на ветру, качаясь в разные стороны, из крайности в крайность, периодически срываясь во что-то дикое и неразумное. Я такая же слабая. Мы чем-то похожи. Нас обоих устраивает наш коматоз и рефлексия.

– Почитай мне что-нибудь, – тихо просит Яр. Я знала, что он попросит. Ему сейчас так надо.

Молчу, перебирая в голове строки, ища подходящее. Не надо ему сейчас что-то болючее. Я вижу, его сегодня особенно ломает.

– «Зыбко и хрупко…

Всё зыбко и хрупко,

пусть даже правила связи легки:

не говори в телефонную трубку,

если гудки…»

Яр закрывает глаза и глубоко затягивается.

– «Позже под грудою слов похороним

важное что-нибудь, нам по плечу.

Хочешь, я стану тебе посторонним?

Я – не хочу….»

Вдыхаю и сама закрываю глаза.

– «Воспоминания много не стоят,

пища бумаге и карандашу.

Память, оставь золотым золотое,

очень прошу.

Шарик воздушный,

Кораблик бумажный,

Храм,

Фотография,

Рюмка с вином…

Мы ещё сбудемся – где-то, однажды,

в жанре ином.

В новом, ещё не освоенном стиле

нам нашаманит добряк-режиссёр,

что по сюжету друг друга простили

Все и за всё.

Мы ещё сбудемся – где-то, когда-то,

не вопреки и не благодаря,

но в свой черёд, как сбывается дата

календаря…»

Сама откидываю голову на спинку кресла и дышу. Музыка замолкает, внизу суета и голоса персонала. Одна из официанток визжит и тут же хохочет, голоса парней. Ли что-то строго говорит… Все они есть. Живые, чем-то наполненные…

А мы пустые…

– Спасибо, – произносит Ярослав через какое-то время. Хрипло задыхаясь. Дыши, мой Пьеро. Дыши…

– Не за что.

Открываю глаза, сажусь ровно, расправляя плечи, и отпиваю свой кофе, смотря, как Яр собирается, берет себя в руки и тушит давно истлевшую сигарету. Пахнет сгоревшим фильтром…

– Я часиков до двенадцати. Справишься? – Киваю. – Если что – звони. – Вновь киваю, а он допивает кофе, берет телефон, сигареты и удаляется. Вот так смерть одного человека разрушает сразу нескольких…

Вечер шумный. Народу много, в основном студенты. Пара випок занято золотой молодежью. Ли зашивается в баре, встаю к ней в помощницы, разливая пиво.

За стойкой сидит уже изрядно пьяный мужчина лет тридцати пяти. Пьет водку, не закусывая, рюмку за рюмкой, и вяло наблюдает за мной, но, кажется, думает о своем.