Забери мою роль

— Решил. Но не он. Версия, что я тот самый монстр была проработана для тебя, Эль. Ты ведь итак ненавидишь меня. Поверить в то, что я чудовище, труда для тебя не составило. Ведь так? Да и Алёна тут как тут со своими выводами.

Я вспомнила наши разговоры с этой странной блондинкой. Да, действительно, она не сомневалась в том, что Роберт — монстр. Я впрочем недалеко от неё ушла. Я затаила дыхание, не в силах самой себе озвучить промелькнувшую в голове мысль, но всё же решилась:

— Алёну заставлял это говорить отец?

Роберт усмехнулся:

— Скорее наоборот, Эль. Алёна не раз заявляла твоему родителю, что я — воплощение монстра.

— Хочешь сказать, что это она… Подожди, но ведь погибли её родители…

— И моя мать. Но тебе это не помешало решить, будто я абсолютное зло? — ухмыльнулся Роберт. Всё равно в голове не укладывается.

— Хочешь сказать, что она своих родителей могла…

— Не могла. Ты снова торопишься, — покачал головой Роберт, и я прикусила язык.

— Тогда кто послал этих двоих, и какие цели они преследовали?

— А цели просты. Они должны были убедить тебя, что виновен я. Для меня была другая версия: убийца твой отец. Ты бы против меня не пошла, с учётом того, что они бы тебя запугали от моего лица. Для всех остальных ясно, как день — твой отец виновен. Тем более после публичных признаний, оказавшись за решёткой. Уверен, он после того, как узнал бы, что его дочь в опасности — пошёл бы на любые условия. Даже на чистосердечное. Я, разумеется, считал бы, что преступник получил по заслугам, хотя я бы предпочёл его просто пристрелить. А ты — после разговора с теми двумя и последствиями их действий, считала бы — твоего отца подставил я. Но поделать ты бы ничего не смогла. Слишком уж я недосягаем.

Я всё сильнее хмурила брови, а Левицкий добавил:

— Так считали те недоумки. И все вроде бы должны были быть счастливы. Особенно, настоящий преступник.

Глаза Левицкого вмиг налились свинцом. Я очень рада за всех, но счастьем здесь и не пахло. Я на этот раз внимательно слушала Роберта, а между строк отчётливо читалось: в том, что мой отец — не убийца его матери, Роберт был уже уверен.

— Так кто их послал?

— Кто-то, кто представлялся мной. Мы с ними немного побеседовали, — Роберт кашлянул, видимо, вспоминая так называемый «разговор», а я превратилась в слух. — И парни признались, что они — обычные актёры, которых наняли посредством интернет-связи. Сначала задания состояли из угроз, после ставки подняли, и они согласились на более незаконные поступки. А потом их шантажировали. Присылали фото с их действиями, и они просто продолжали играть то насильников, — Роберт мрачно взглянул исподлобья, а я покраснела. — То детективов. Одного я узнал, он подходил ко мне у офиса с какой-то листовкой. И с первого раза не понял, насколько далеко я его послал. Как выяснилось, нас должны были увидеть вместе. Вот парень и старался.

— Они не знают, кто на самом деле их нанял?

— Нет, но это уже не так важно.

— Почему?

— Почему — совсем скоро ты и сама узнаешь. Пора ехать.

Роберт отодвинул стул и поднялся, я тоже последовала за ним. Сердце стучало от нехорошего предчувствия: Левицкий намекал на Алёну? Но в лаборатории были её родители! Новая догадка посетила мою голову. Нелепая, но всё же. А что если с её родителями произошёл несчастный случай, а она каким-то образом стала причастна к гибели матери Роберта и теперь пытается замести следы? Отец мог бы пойти на то, чтобы помочь Алёне в этом? Казалось, что он что-то знал. Неужели папа её всё это время выгораживал, зная, что Левицкий так просто всё это не оставит?..

Ехали мы молча. Хотя у меня внутри велась сотня диалогов. Я всё переваривала полученную информацию и распределяла роли, примеряя на каждого участника свою, потом меняла их местами и смотрела, что получилось. Но к чему-то одному так и не пришла. Роль убийцы Роберту, например, совершенно не подходила. Однако это не лишало его статуса мерзавца. Моего отца избивали по его указке. Пусть это была месть, но всё же поступки бесчеловечны. Роберт от них не отказывался, и даже утверждал, что идея отправить моего отца на тот свет приходила ему в голову. Больно сжималось внутри и от осознания, что нам с Робертом совершенно не по пути. Сейчас мы выясним правду, но что потом? Я скорее приму сторону отца, к тому же, Левицкий дал понять — кроме внезапной страсти у нас нет ничего общего. Наверно, это и к лучшему.

Так почему же так паршиво на душе? Словно под кожу мне впивались иголки от нерадостных выводов. И каждая проникала глубже, будто соревнуясь с предыдущей по умениям причинять боль. Голова раскалывалась от метаний. И когда мы подъехали к хорошо знакомому мне офисному здания, я удивлённо перевела взгляд на Роберта:

— Спасибо, конечно, что подвёз, но я здесь больше не работаю… — нарушила затянувшееся молчание. Вот уж не думала, что ещё раз переступлю порог фирмы Макарова.