Заберите меня домой

С подбородка хлестала кровь. Бледная воспитательница, обняв меня, сидела рядом, не зная, как помочь.

Мимо на лошади проезжал чабан. Услышав плач ребёнка, подъехал, поднял меня и, успокаивая, посадил перед собой в седло. Вытащил откуда-то помятую конфету. Ещё всхлипывая, я развернула обёртку. И – провал…

Вернувшись через несколько дней из больницы в приют, я всё забыла. Случай с каруселью просто выпал из памяти. Жизнь продолжалась. Я снова стала жизнерадостной и любопытной девочкой. Карусель отремонтировали, заменив на полу старые доски, и мы снова катались на своей каракатице. Карусель нельзя было спрятать в шкафчик под ключ, как новые игрушки после ухода очередной комиссии, и она продолжала радовать наше сиротское бытие. В детском доме нам нередко приходилось держаться за жизнь обеими руками, и мы желали лишь скорее повзрослеть, вглядываясь в незнакомый мир за нашими окнами.

Как-то в зеркале я случайно обнаружила на подбородке рубцы. Перед глазами, как во сне, всплыла больничная палата, уколы, боль и отчаяние. Теперь это было только воспоминание. Что могла сделать воспитательница, повторись это вновь? …

Вот если бы она была моей мамой…

Две березки две судьбы

На площадку у невысокого холма любила приходить моя старшая сестра. Здесь росли две берёзки. Мы называли их «близняшками» – они стояли рядом, и отличить деревья было трудно. Отсюда виднелось колхозное поле, прилегающее к территории детского дома. К осени оно уже вспахано и убрано. Перекопанная земля лежит ровным серым слоем, и можно разглядеть тех, кто подходит к детскому дому.

Ася частенько сидела возле берёзок, наблюдая за происходящим внизу.

Здесь же она ждала и нашу маму. Воспитатели не возражали, когда я ходила к сестре: нас обеих было хорошо видно.

– Папа меня очень любил. Около дома был огород с помидорами и огурцами. Я срывала их, надкусывала и выбрасывала. Отец ругал за это брата, думал, что это он балуется, – вспоминала сестра.

Но мне хотелось играть, и я торопилась к своим куклам.

– А вдруг сегодня мама придёт? Давай подождём, – просила Ася.

– Я играть хочу. Маму мы ждём, ждём, но она все не приходит, – отнекивалась я и убегала.

Сегодня Ася задерживалась, а когда, запыхавшись, прибежала на наше место, я уже собиралась уходить. Она обняла меня крепко и мы подошли к воспитательнице:

– Алла Алексеевна, я сегодня уезжаю и хочу попрощаться с Томой.

– Конечно, ведь вашу группу сегодня везут в другой детский дом.

Надо же, как вы похожи друг на друга: и глаза голубые, и кудри, совсем вас не различишь, только ты худенькая, а Тамара упитаннее, – улыбнулась Алла Алексеевна.

Фразу, что мы с сестрой очень похожи, я запомнила и всегда хранила в своей памяти.

Ася присела рядом, взяла за руки и посмотрела мне в глаза:

– Тома! Нас увозят. – Она говорила тихо, голос её был взволнован.

Ничего не подозревая, я беспечно спросила:

– А ты завтра придёшь?

– Теперь я долго не смогу прийти. Мы будем учиться в школе – с гордостью и одновременно с сожалением произнесла сестра.

– А меня с собой возьмёшь учиться? – захныкала я, стараясь вызвать её сочувствие.

– Нет. Екатерина Порфирьевна не разрешает. Сказала, что ты ещё маленькая и в школу пока рано тебе ходить.

– Тома, запомни, у тебя есть я и мама. И мы обязательно будем приезжать к тебе!

Я не понимала, что она этим хочет сказать, и от обиды, что сегодня не будут играть со мной, продолжала капризничать. Тут подошла Алла Алексеевна и сообщила новость:

– Завтра мы перейдём в комнату старшей группы, и ты, Тома, будешь жить там, где жила Ася.

– Алла Алексеевна, – попросила сестра. – Пожалуйста, присматривайте, чтобы никто Тому не обижал.

Меня будто током ударило, земля под ногами завертелась, а слова « не обижал» ввергли в панический страх. Я стала понимать, что, кажется, я больше Асю не увижу.

Грузовик сигналил, не переставая, напоминая провожающим, что машина вот-вот0 тронется. Это ещё больше напугало меня. Обняв на прощание, Ася побежала. Я бросилась за ней вдогонку, споткнулась и упала.

– Ася, Асенька-а-а!!

Подошла воспитательница, подняла меня и стала стряхивать пыль с платья.

– Помогите, помогите догнать Асю! – кричала я. – Я не хочу здесь без нее оставаться.

Мой голос сорвался и осип. Я не слышала его. Было очень больно.

Меня разрывало страшное чувство. Опять. Я вспомнила его. Нет, такого не может быть. Где моя Ася?! Куда она пропала? Воспитательница, оглядываясь на детей, нерешительно топталась на месте. Когда мы наконец подошли, грузовик с детьми скрылся из вида.

– Аллалексевна-а-а! Моя Ася уехала-а-а. Я больше не увижу её…

Это был один из самых тяжёлых моментов моей жизни. Маленькой жизни, которая только начиналась.

Обычно провожать близких детдомовским не разрешали. Ребят увозили тихо, незаметно, чтобы не травмировать детскую психику.

Но в этом году старшая группа настояла на прощании с оставшимися братишками и сестрёнками…

Провожавших было много: дети разных возрастов, нянечки, воспитатели прощались со своими воспитанниками.