Заберу тебя у отца (СИ)

Но сейчас Димка словно весь горел своим извращенным чувством справедливости, и двигался ближе, не обращая внимания на мои попытки бороться. Челка, что раньше он красивым движением откидывал со лба, теперь совсем загородила его глаза, и делала похожа на незнакомца, желающего…

Я не знала, чего он желает, но даже моего бесстрашия не хватило, чтобы выяснять это. Когда лицо Свистунова приблизилось к моему слишком близко, а руки недвусмысленно обхватили ноги, я завизжала, и со всех сил начала биться руками.

- Пошел к черту, придурок! Пусти, пусти, пусти!

- Всегда знал, что ты страстная за всеми своими балахонами, - шепчет мне Димка, и я давлюсь собственным криком, когда его ладонь неожиданно ложится на грудь.

Ступор, а затем в полной тишине я подпускаю его еще на сантиметр ближе, и со всей дури кусаю его за лицо.

Прямо, куда дотянулась. Что-то чуть выше подбородка, мягкая ткань, куда я погружаю зубы, и слышу теперь уже его визг и мат, а рука немедленно дергается от моего тела, отпихивая, и давая пространство для воздуха.

- Гребаная сука! – скулит он, матерясь и держась за щеку, - до крови прокусила!!!

Мне не стыдно. Мне мерзко и страшно, и я хочу вырваться, и тянусь к противоположной пассажирской двери. Но Свистунов слишком быстро отходит от шока, и уже больно дергает меня обратно.

- Ты за это ответишь, идиотка! – плюется он, и я не успеваю сделать ничего, как он со всей силы тянет меня за волосы к себе, - сейчас ты, сучка, узнаешь, куда надо прятать сви зубки…

Когда раздается какой-то резкий и грубый «вжик» ширинки, и парень тянет губы в улыбку, не обращая внимания на собственную кровь, я думаю, куда буду наносить удары. В пах, как только представится возможность – отец всегда учил, что туда парням больнее всего. Дальше, пока он согнется, можно с колена зарядить в нос – наверняка сломаю, а это еще плюс к боли и моей форе, чтоб сбежать. Я не даю панике утопить разум, и во все глаза слежу за Димкой, стараясь не дергаться, чтоб он не дергал волосы. И когда он тянет вниз джинсы, уже готовлюсь к атаке, как вдруг…

- А-А-А! – орет парень, и его буквально отрывает от меня какая-то сила, и я тоже визжу, так как он все еще сжимает мои волосы.

- Блять, отпустил ее! Отпустил, я сказал!

Знакомый голос – а затем рука из моих волос исчезает, и я остаюсь одна на заднем сиденье автомобиля. Дверь захлопывается, и тонировка не позволяет ничего толком разглядеть, но я слышу глухие удары и отрывистые, словно животные визги.

О боже, это Роб.

Роб здесь, спас меня, а сейчас, судя по звукам, просто убьет Свистунова. И не сказать, что сейчас я способна думать о спасении этого козла, но моя рука сама тянется к дверной ручке, и я буквально вываливаюсь из машины.

- Роб! – зову мужчину, который стоит ко мне спиной, и лупит, лупит, лупит…

Боже, Свистунов там еще не сдох? Потому что размашистые, выверенные удары – это нечто, что Роб явно умеет делать. А судя по тому, с какой страстью Роб бьет Димку, то я действительно начинаю переживать за жизнь последнего.

- Роб!!! – уже громко кричу я, и мужчина замирает с занесенным ударом, словно приходя в себя, и медленно поворачиваясь ко мне.

Оглядывает, словно оценивая каждую волосинку в моем внешнем виде, а затем поворачивается к Димке. Смотрит на лицо парня, что стремительно начинает расцветать разноцветными синяками, и встает, кивая мне на брошенный рядом черный внедорожник.

- В машину, - отрывисто и быстро, и у меня даже не возникает мысли ослушаться.

Я влезаю в теплое, пахнущее мятой и табаком пространство, и думаю, что это самый безопасный запах на свете. Даже дома я никогда не чувствовала себя настолько на своем месте. Большое сиденье позволяет забраться на него с ногами, что я и делаю, скинув обувь. А на заднем месте я замечаю небрежно сброшенный пиджак, к которому, не раздумывая, тянусь, укрываясь почти полностью.

Спустя пару секунду Роб распахивает дверь водительского места, и залезает в машину, окидывая меня взглядом. Он говорит с кем-то по телефону – точнее сказать, приказывает, и я внимательно вслушиваюсь в каждое слово.

- Да, пусть наши приедут, но вместе со скорой. Нет, ждать не буду, насрать мне. Угу, просто закинул на заднее сиденье белой шкоды, найдут. Сам сообщу, об этой не думай. Все, на связи.

Он отключается, тяжело дышит, глядя в лобовое, и затем опять скользит по мне взглядом. Я замираю, чувствуя клокочущее в мужчине бешенство, почти животную энергетику, и понимаю, что полностью спятила, потому что и это тоже мне нравится.

Мне в нем все нравится, черт возьми. И если это влечение, я готова увлекаться вот так всю жизнь.

- Где болит?

Он как будто старается сделать голос мягче, но выходит откровенно плохо. Злой, с щетиной за прошедший день, в одной рубашке, и с взлохмаченными светло-русыми волосами он выглядел так мужественно и маняще, что я не знаю, как вообще могла просто с ним разговаривать, и не пускать слюни на его же пиджак.

- Нигде, - вру я, но наталкиваюсь на хмурый взгляд, - голова только. Он сильно дергал за волосы.