Забирай мое сердце

Вздрагиваю от его предупреждающего и гневного голоса. Исчез Ник. Произошла трансформация в Кая. Уже видела, знаю, что это такое. Шахов суровеет не только лицом, ощущаю, как его тело каменеет и, разрази меня гром, становится холоднее. Девица скукоживается от его реакции. Ведет себя по-иному, уже не так развязно.

— Извини. Это…твоя девушка? Одна? — блеет она черт знает что.

— Моя. Единственная! Отойди. Нам выходить. — отодвигает ее словно мокрую тряпку и помогает мне выйти — Осторожнее, детка. Здесь ступенька.

Это мне? Да, мне. Очнись уже, Лена! Растянуться еще не хватало. Невольно оборачиваюсь назад, а в не захлопнутых дверях стоит дева и смотрит на нас, неприлично разинув рот. Угу, я сама в шоке. Хотя показать язык на прощание очень хочется.

Слово «единственная» резонирует в моей голове пока Шахов ведет меня. Я его единственная. Он так сказал. Именно так. Он серьезно, да? Я очень волнуюсь, я трепещу, я изнемогаю от желания узнать правда ли это. То пылаю, как факел, то медленно искрю. А если…

— Пришли.

Поднимаю взгляд и теряю дар речи от восторга. Мы стоим перед стеклянной капсулой, в которой накрыт стол на двоих. Тусклые лампы сверкают то здесь, то там, озаряют все мягким переливчатым светом. Умиротворяют и успокаивают. Мы одни здесь. Больше ни души. Никого не видно. Делаю шаг в эту полуокружность и восторг заливает мое тело и заставляет мелко дрожать. За стеклом наш вечерний огромный и повелительный город. Он тоже горит в ночи. Манит и зовет. Открывает горизонты и приглашает в свои урбанистические пейзажи. Гордый и величественный, но сейчас он лежит у наших ног.

Ник подходит и обнимает меня, обвивает руками талию. Наклоняется и тут же его горячий шепот вливается мне в уши.

— Нравится?

— Да!

— Я знал. — вибрирует он — Ты и высота неразделимы.

— Да…- не могу не согласиться.

Никита тихо смеется и целует меня в макушку. И мне так хорошо. Так приятно. Прижимаюсь ответно и кладу свои ладони поверх его. Ник немного вздрагивает, а потом сильнее притягивает.

— Закажем?

— Давай. — нехотя выбираюсь из его рук и иду за столик.

Выбрав блюда, Ник нажимает кнопку и приходит персонал, который принимает заказ. Пока ждем, разговариваем. Старательно обходим «нашу» тему, почему не знаю. Будто негласно договорились, и благодаря этому расслабляемся и я, и он. Мы впервые говорим без оглядки на что-то, нас ничего не тянет, не грузит.

Ник рассказывает о серфе так заразительно, что тоже хочу попробовать. Возвращаемся к фрифлаю, даже договариваемся прыгать в обозримом будущем. Нам хорошо. Ник смеется так искренне, что присоединяюсь тут же. Мы свободны. Сами от себя свободны. Нет оков соперничества, какого-то непонятного гона, поэтому так легко.

Я перестаю ощущать себя неудобно от неправильной одежды, забываю о его пафосных знакомых. Мы одни. Эта капсула сейчас и есть наш мир. После ужина, пьем кофе, а потом и вовсе сдвигаем два уютных кресла у панорамных окон, любуемся на чудесный город. Тихо переговариваемся и все еще улыбаемся. Ловлю на себе его взгляд. Он смотрит на меня не так, как всегда. Он нежен, ласков и заботлив, но вместе с тем поразительно задумчив. Смущает меня это внимание, но это настолько приятно, что растворяюсь, разлетаюсь, распадаюсь от его близости. Шахов ловит мою руку и подносит к губам, нежно целует кончики пальцев. Я замираю. Что с ним? Может его подменили?

— Ник? — помимо воли вылетает из меня.

— М? — горячий взгляд.

— Что с тобой? Ты сильно отличаешься от того, кого я знаю. Что происходит?

— Лен, я такой же. — не отрывается от меня. — Все это ,– обводит рукой — попытка успокоится, прежде всего — мне! Понять, что я могу быть таким, понимаешь? Ты… — сцепливает челюсти — мне трудно, когда ты рядом, но, когда тебя нет, еще хуже.

— Почему трудно? — детская обида колыхается и всплывает, не в силах ее удержать.

— Притворяешься или правда не понимаешь? — тяжело смотрит, сжимая мою руку.

Качаю расстроено головой. Настроение звенит громовыми раскатами. А я не хочу так. Никита поднимается и берет меня на руки, опускается в свое кресло и прижимается своим лицом к моему. Грудная клетка ходит тяжело, его руки зажимают в крепкое кольцо.

— Хочу тебя. — огненно выдыхает прямо мне в губы — Ты меня просто уничтожаешь, Щепка! Я сдохнуть готов за ночь с тобой.

Задыхаюсь от его признания. Не то, чтобы я не знала, но вот когда он так говорит…Это запредельно волнует. Никита хватает мою ладонь и опускает себе между ног. Там просто ураган. Твердо, вздыбленно и неспокойно.

— И так всегда…Даже когда просто думаю о тебе…Как быть, детка? Ммм? Как мне быть? — шепчет, окутывая рваными поцелуями мою шею.

Молчу. Только принимаю его реакцию и тащусь от рук, которые блуждают по моему телу, задевая то здесь, то там чувствительные точки. Ник не убирает моей руки со своего члена, только своей направляет мою и трет, трет, сжимает. И я сама не желаю убирать руку. Мне нравится. Мне все нравится, что он делает.

Возможно, я дура. Не знаю, но я хочу с ним. Хочу! Ник влечет меня, тянет. Я думаю о нем. Как ни сопротивляюсь, думаю и мечтаю.

Он мой личный бог, личный дьявол.