Забирая ее (СИ)

Она поднимается, кружится передо мной. Стягивает платье, полностью обнажается. Смотрит так жадно, с желанием. Устраивается сверху, ее грудь напротив моего лица. Зарываюсь носом, вдыхаю ее запах, а в голове другая. Убегающая от меня, кричащая, плачущая. Сломленная. Я так верил, что ребенок соединит нас. Как последний дурак надеялся на это. Думал рано или поздно найду, все равно мои будут, потому что связаны мы, потому что навсегда.

А ребенка нет. Как и надежды. Нашел ее, а в ответ пустота. И сейчас, последний неудачник, топлю свою боль в жалкой подделке, в суррогате, в пластмассе.

Она ведет языком по шее, а я представляю Сами в свадебном платье. Как кружева с нее срываю, как трахаю ее, пятная и это белое, чистое.

— Милый — шепот на ухо. Томный, полный желания. Если бы ОНА так хотела… если бы дала шанс. — Я хочу твой член… хочу взять его в рот…

Голова едет. Она тянется к мотне, расстегивает ширинку. Лиза расплывается передо мной, все больше теряются различия между ними. Но ее голос, и ее повадки… это сбивает, не дает настроиться.

Лиза устраивается между ног, она трогает мой вздыбленный член. У нее умелые руки, а рот — чертов вакуум. Откидываю голову, пытаясь представить, что все иначе.

— Ну же, ты не помогаешь мне, — она хмурится, потому что я не хочу ее. Больше не хочу. Запускаю пальцы ей в волосы, стискиваю их, заставляя ее выпустить мой член, отстраниться.

Другой рукой к бутылке тянусь, делаю еще глоток. Внутри поднимается чувство омерзения. Не она. Никогда ей не быть такой. Та, что моя — чистая, открытая. А эта… грязная, дешевая подделка.

— Уходи.

Замирает в удивлении.

— Что?

Сейчас взорвусь. Лучше бы ей убраться в эту же секунду.

— Глухая?! Уходи, сказал! Вон!

Подскакивает. Поднимает вещи с пола.

— А деньги?

— Нах*й пошла, шлюха!

Ее лицо кривится.

— Извращенец чертов, — цедит сквозь зубы, выметаясь из комнаты. Дверь грохает, и в этот момент взрывается бутылка, пущенная об стену. Нах*й! Все в пустую! Вся жизнь — бесцветное, безвкусное дерьмо. Она выходит замуж. Она выбрала его!!!

Первым попадается шкаф. Удар — и выбита дверь. Мне нужно вынуть это из себя, нужно выплеснуть. Иначе это разорвет меня.

Сжимаю пальцами волосы, сгибаюсь пополам, пытаясь переждать, пытаясь взять себя в руки. Но я не могу. Больше не могу.

— Плевать! Все равно! Пох*й на тебя! Трахайся с кем хочешь! Ты умерла для меня, сука! Ты сдохла!!!

Снова удар. Проламывается деревянная стенка, а потом летит кувырком и стол. Я хочу уничтожить все. Я хочу сломать тут все, чтобы в щепки, чтобы

по кускам. Так же как она со мной поступила. Также как и внутри меня.

— Хочешь замуж? Иди, бл*ть!! Проживай, глуши свою жизнь с тем, кто и капли тебя не стоит!

Когда больше нечего бить, я врезаюсь в стену. Боль разливается по руке, проникает в голову, поражает мозг. Стена пачкается кровью, так, как она испачкала меня собой.

Не могу! Не могу вытянуть это из себя. Не могу не думать, не могу забыть.

В этот момент все становится на пределе. Сползаю по стене. Упираюсь головой об пол, я на четвереньках. Унизительно, едко, это разрушает меня.

Закрываю глаза, чувствую, как что-то мокрое стекает по лицу. Ей богу, пусть это будет кровь, а не то, о чем я думаю…Меня трясет. Мысли путаются, но когда я зажмуриваюсь изо всех сил, я вижу ее. Единственную, кто всегда любил меня сердцем. Ту, что принимала меня любым. Ту, что никогда не боялась…

— Больно, — реву в голос, как последний слабак. Но я кутаюсь в это чувство. Боль больше не приносит облегчения. А сейчас, когда душа в огне, мне больше не остается ничего другого…

— Мне так больно, мама…

Ребра переломаны. Все разом. Не могу дышать. Не могу подняться, не могу жить дальше. Больше нет сил. Она стоит в нескольких метрах. На ногах. Как тогда, в моем детстве, когда еще не произошло ничего плохого… Смотрит на меня опечалено. Знаю я все и так. Что не оправдал ожиданий, что жизнь свою в унитаз спустил.

Я вижу, как она подходит ко мне. Ее руки на моей голове. Она гладит по волосам, словно маленького. Будто мне снова пять лет, и я просто упал и содрал коленку. Я слышу ее голос.

— Все будет хорошо, сынок. Ты сильный, ты воин, ты должен терпеть боль.

А я ведь терплю. Каждую секунду, с тех пор как вы обе покинули меня, я терплю. Только меньше ее не становится.

— Она ушла, ма-а-ам… Лучше бы она умерла, мам, слышишь?! Лучше б сдохла и я бы похоронил ее, чем та-а-а-ак! — это разрывает меня. Гортань содрана, легкие болят от крика. Оно выходит из меня, и я не могу это остановить. Больше не могу сдерживать.

— Лучше бы она исчезла, мама… так было бы легче. Она ушла. И я не могу ее забрать. Это так унизительно, мам, когда она так смотрит, и просит исчезнуть из ее жизни…

Мама хмурится. Я знаю ей больно за меня… Они там, все вместе… Мама, отец, маленькая Сами… а я один… я совсем один.

Я начинаю ползти. Царапаю пальцами пол, сжимаю волосы, тяну их. Начинаю кричать. Потому что так немного легче, так попускает.

Ору, пока уши не глохнут, пока не исчезает голос, пока не кончаются силы пока не уходит сознание, а с ним и это едкое, разрушающее, словно кислота чувство.