Забить гол (ЛП)

— Ты пригласила его сюда? — спросила Бекка, подбежав, чтобы перехватить меня.

Я бросила на нее сердитый взгляд.

— Конечно, нет.

— Ну, по нему видно, что он очень рад тебя видеть.

Так и было. Когда я снова посмотрела в его направлении, он встал и прошел мимо группки людей прямо ко мне. Мишель смотрела на меня через его плечо, нахмурившись с любопытством. Я проигнорировала ее и снова посмотрела на Фредди, обнаружив, что его губы растянулись в соблазнительной улыбке. Вчера я психологически подготовила себя, прежде чем присоединиться к нему в бассейне. Я готовилась весь день, но это — он удивил меня своим появлением на тренировке — застало меня врасплох. У меня не было времени, чтобы расставить все по полочкам. Он был здесь, стоял передо мной, божественно пах и улыбался мне. По крайней мере, его прелести на этот раз были безопасно спрятаны под джинсами.

— Я думал, что пришел вовремя, чтобы посмотреть твою тренировку, — сказал он с чувством разочарования, которое не коснулось его улыбки.

Я посмотрела на пустое поле.

— Короткая тренировка. Мы только что закончили.

— Я вижу, — сказал он, вытянув руку и проводя ею по моему потному бицепсу. Под его прикосновениями появились мурашки, и я резко вдохнула, прежде чем набралась смелости встретиться с ним взглядами.

— Да, ну, ты, возможно, не захочешь подходить ближе. Я все еще сильно воняю.

Он склонил голову.

— Вчера я не возражал.

Все наблюдали за нами. Кинсли и Бекка остановились и присоединились к Лиаму.

Мишель и еще несколько девчонок стояли за ними, посматривая с любопытством. Я не любила находиться в центре внимания.

— Тебе что-нибудь нужно? Или…

— Сегодня у меня свободный день. Никаких интервью или чего-то подобного.

Мое горло сжалось. Я не могла выдержать этот разговор перед всеми. Я вытянула руку и дернула его, чтобы вытащить с поля для тренировок. Солнце опаляло мою кожу, и я вдохнула глоток свежего воздуха, радуясь тому, что нахожусь подальше от посторонних глаз.

Я выпустила его руку, как только поняла, что все еще держала ее.

— Извини, все слушали нас, и я больше не могла это терпеть.

Он кивнул.

— Я пришел узнать, не хочешь ли ты со мной пообедать. Ведь ты еще не ела?

Он не мог сделать это. Он не мог прийти ко мне на тренировку и пригласить меня на обед. Он не мог так смотреть, так хорошо пахнуть и быть таким вежливым, не ожидая, что я паду перед его чарами. Я правда не хотела его.

Я покачала головой.

— На самом деле я собираюсь в тренажерный зал.

Я подумала, что это конец, но его улыбка стала шире.

— Великолепно. Я взял протеиновые батончики.

Глава 13

Фредди

Из нас двоих мой брат Генри всегда был тем, кто мог стать наследником состояния нашей семьи. Он был перворожденным и предназначен для этой роли, но это никогда не было обязательством, от которого он пытался уклониться. Он наслаждался древними традициями: скучными правилами этикета, охотой, что длилась четыре часа, зваными ужинами, которые для меня всегда были тяжелой ношей.

Как только я стал достаточно взрослым, то переехал из нашего имения в квартиру в центре Лондона. К тому моменту, как я принял участие в первых Олимпийских играх, судьба нашей семьи была давно решена: Генри следует по стопам нашего отца, берет управление семейным бизнесом, а позже принимает титул.

В течение нескольких лет после смерти моего отца был покой. Генри управлял имением Фарлингтон так, как считал нужным, а я мог плавать. Из уважения мы с Генри никогда не обсуждали его обязанности. Мне было жаль его, потому что он был скован титулом нашей семьи, когда я мог путешествовать и делать то, что мне нравилось.

Когда сердце Генри остановилось, это был период моей жизни, когда я чувствовал себя недосягаемым. Только что закончились Лондонские игры, и я заработал больше медалей, чем большинство олимпийцев могли мечтать. Я ходил на свидания и наслаждался своей жизнью в Лондоне, когда получил звонок, что он был в больнице. Осознание внезапной смерти Генри накрыло меня волнами. Сначала было горе: что я потерял своего старшего друга, своего кумира и тот щит, который сдерживал тяжесть семейной ответственности. Но после того как я стоял на похоронах, пожимая руки чванливым старым друзьям своего отца, я полностью осознал: наследие отца и моего брата стали моей реальностью. Мантия, предназначенная для ношения с гордостью, стала моим похоронным саваном.