Заблудившийся во сне

Я посмотрел на телефон, стоявший на полу на расстоянии вытянутой руки. Он не был похож на известные мне аппараты, но в том, что это именно телефон, я был совершенно уверен. Я помнил, что его отключили три дня тому назад за неоплату счетов.

Я медленно просканировал комнату взглядом в надежде увидеть что-то, что можно было бы сдать за сумму, достаточную для удовлетворения хотя бы самых примитивных потребностей. Но не обнаружил ничего, кроме странного зеленого куста, росшего в объемистой кадке и оказавшегося у меня за спиной. Где-то я его уже видел. Но для еды он был совершенно непригоден, и я не стал уделять ему внимания.

Какие еще были у меня возможности? Я мог навестить кого-нибудь из приятелей; у меня они наверняка были. Насчет выпить — не знаю, но покормить как-нибудь покормили бы. Однако моя гордость внезапно запротестовала против такого образа действий.

Можно было также выйти на улицу и кого-нибудь ограбить. У меня есть прекрасная игрушка — пистолет, который даже днем принимают за настоящий, а уж в темноте я и сам начинаю верить, что он способен выстрелить. Но осуществить эту простую идею мешало мое уважение к закону. Даже когда все прочее исчезало из обихода, у меня оставалась спокойная совесть, и я не хотел лишаться последнего достояния, с которого, кстати, не приходится платить никаких налогов.

И, наконец, заключительной возможностью было — отправиться на свидание, назначенное мне в записке.

Чтобы окончательно решиться, пришлось преодолеть некоторое внутреннее сопротивление. Так низко я еще не пал, чтобы позволить манипулировать мною при помощи куска хлеба. Нет, но это было интересно и загадочно. А загадочное влекло меня с детства. По характеру я романтик. Оттого и обожаю ругаться с начальством.

Так или иначе, я почти сразу понял, что поеду.

Собирался я недолго. И уже через несколько секунд оказался у двери. Вошел в лифт, стремительно рванувшийся вверх. Вышел в подземелье, отделанное мрамором, там росли пальмы, и оно напоминало большой зимний сад. Рядом, в зале, шло кино. В саду толпилось много людей, чертами лица напоминающих японцев; они делились на пары и, лежа между пальмами, занимались, похоже, любовью (было полутемно, и я не совсем уверен в том, что понял их движения правильно). Я тоже был японцем и обнял китаянку, медленно танцуя с нею что-то непонятное, потом прижал ее к себе с силой и ощутимым желанием, она тоже обняла меня, повисла на мне, оторвав ноги от пола, но для нас не нашлось свободного места, и к тому же она боялась родителей, находившихся где-то поблизости. Мы с нею были героями фильма, шедшего в это время в зале. Потом фильм закончился, мне понадобилось в туалет, а она побежала к родителям. Затем я ждал ее на проходной, перед лестницей, что спускалась в метро. Ее долго не было, и я начал уже бояться, что она прошла тут раньше меня, но наконец увидел ее за стеклами — в черной шубке, с белыми крыльями за спиной, она торопилась и улыбалась мне. В проходной за столом сидел брат моей давней знакомой, в которую я был влюблен в молодости. Он кивнул мне и подал пистолет, рукояткой вперед. Я сунул его в наплечную кобуру. На всякий случай постоял у подъезда, оглядываясь. Темнело. Улица была немощеная, извилистая, застроенная одноэтажными маленькими — в три окна каждый — домиками с палисадниками и мезонинчиками. Две старухи на лавочке, равномерно сотрясавшие воздух, на миг умолкли, оглядели меня и, не найдя ничего интересного, снова открыли шлюзы. Я вежливо кивнул им и пустился в путь.

Я никогда в жизни не бывал в этом городе — вероятно, его вообще не существовало в Производном Мире; не знал, естественно, и о переулке Марка Аврелия. Тем не менее шагал уверенно, словно что-то вело меня. Дошел до трамвайной остановки; ждать пришлось долго. В конце концов вагон подошел — дребезжащий, угловатый, с лавками вдоль салона. Номер маршрута был "Ъ". На предпоследней остановке (я знал откуда-то, что она предпоследняя) уверенно вышел. Там, правда, заколебался — было уже совсем темно — и прибегнул к помощи прохожего. Тот лишь ткнул пальцем. Переулок оказался рядом.

Я глянул на уличные часы, полагаясь на них, правда, не более, чем на клятвы уличной девицы в вечной любви. Судя по стрелкам, назначенное мне время уже почти наступило. Без труда найдя искомый дом, я подошел к нужной двери и восемь раз, как было указано, нажал кнопку.

За дверью послышались негромкие шаги. Стихли. Прошла секунда, другая. И дверь распахнулась. Я глубоко вдохнул воздух и вошел.

НОВЫЙ ЗНАКОМЫЙ

Мое ожидание чего-то чудесного начало гаснуть стремительно, словно огонек зажигалки, в которой кончился газ. И в самом деле: на то место, в котором я рассчитывал оказаться — заведение, в котором кормят, — увиденное ну никак не походило.