Заблудившийся звездолёт. Семь дней чудес.

Толя схватил его за руки, посмотрел на потрескавшуюся в нескольких местах пластмассовую обложку и прочитал:

«НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕТКИ О ПОЛЁТАХ НА «ЗВЕЗДОЛЁТЕ-100»,

и сверху:

«КОЛЕСНИКОВ».

— Он ведёт записки? — вскрикнул Толя. — Вот не ждал!

— Да не он, — сказал Алька, — не он, а его дядя, Артём Колесников. Я нашёл эту тетрадь в шкафу над своей койкой… Наверно, дядя Артём жил в моём отсеке… Наверно, это нехорошо — читать без спроса чужие дневники, но я не мог удержаться… Да и не чужой он нам, дядя Артём, раз летал на этом же корабле и получил орден Мужества… Какой это, оказывается, был труднейший, опаснейший рейс и какой это заслуженный, знаменитый, бесценный корабль! Ведь всё происходило на нём. На нём, понимаешь? — Алька задыхался. — И теперь мы, мы с тобой пилотируем его…

Глава 25 «Выход строжайше запрещён!»

Леночке было грустно. Быстро промелькнула, погасла, исчезла в космической темноте эта удивительная маленькая планета, и теперь лишь как воспоминание о ней остался в её отсеке тонкий запах синих роз и ещё каких-то цветов, не имеющих на Земле названия: голубоватых с острыми лепестками, ярко-жёлтых, ослепительно белых, красновато-чёрных…

Что они понимают в этом, мальчишки? Плавать и хохотать, кататься на листе кувшинки — это по ним, а вот чтоб по-настоящему оценить красоту новой планеты и пожить на ней — на это они не способны…

Она была сердита на мальчишек и всё-таки старалась понять их. Конечно же, они не могли поступить иначе! Благоухающие цветы, плеск волн в сказочном жёлтом озере, порхание необыкновенных бабочек и редкостная тишина покинутой планеты — всё это не самое главное для них в жизни…

А что, в таком случае, самое главное для неё?

Наверно, для неё самое главное то, чтобы её ценили не только за красоту, чтобы мальчишки по-настоящему дружили с ней, верили в неё…

Прошла неделя, Леночка беседовала в отсеке со своим верным Рыжим лисёнком, одарённым сложнейшим электронно-кибернетическим умом и знавшим тысячи добрых советов, шуток, загадок и сказок, как вдруг из рубки донёсся отчаянный спор. Леночка поняла: они приближаются к новой планете…

Она отодвинула дверь отсека и вышла.

— Не надо на неё садиться! — громко уверял Алька, стоявший у пульта управления, а Колесников, сидевший в пилотском кресле, яростно сопротивлялся:

— Почему? Вы посмотрите, какого они достигли совершенства! Какие у них дороги — струнки! А какие города! Стоэтажные здания из стекла и бетона! А какие поезда и самолёты! Я отвечаю: здесь нам не будет скучно…

— А где нам было скучно? — спросила Леночка. — Или ты намекаешь…

— Ни на что я не намекаю! — стал оправдываться Колесников. — Ты посмотри в иллюминатор вниз, там создана высокая цивилизация…

И Леночка посмотрела. Внизу и правда был образцовый порядок: необыкновенно точные квадраты, прямоугольники и треугольники лесов и лугов, правильные, по циркулю проведённые круги морей…

— Как бы не ударили по кораблю из орудий… — сказал Алька. — Ты как считаешь, Жора?

— Не знаю, — ответил Жора. — Не похоже вроде бы, но я теперь ничему не верю — такие эти планеты бывают обманчивые… Сверху видится одно, а внизу оказывается совсем другое…

— А я что говорю! — обрадовался Алька. — Летим дальше.

— Я уже трижды облетел эту планету! — Колесников, видно, ни за что не хотел расставаться с ней и пролететь мимо неё. — Никакой опасности, и ответ на мой запрос самый благоприятный: «С огромной радостью ждём вас, люди Земли…» Ни разу ещё не было такого ответа… Ну, Толя, ты ведь всё-таки мой заместитель…

— Я за то, чтобы сесть на неё, — сказал Толя: что поделаешь, иногда Колесников бывает прав и приходится его поддерживать.

— А как ты, Лена? — спросил Колесников. — Уверен, тебе на ней будет интересно.

— Интересней, чем на Планете Синих Роз, мне не будет нигде, — ответила Леночка.

— Ребята, беру всю ответственность на себя! — Колесников резко повёл звездолёт на снижение и включил тормозные двигатели.

И вот они сели. Отвязали ремни, натянули комбинезоны и, как всегда, цепочкой, полезли за командиром по трапу. Вот он повернул на четыре оборота ключ, и их верный друг автомат проговорил бесстрастно чётким голосом: «Выход строжайше запрещён!»

Ребята оцепенели. Колесникову оставалось последний раз повернуть ключ и толкнуть дверь. Но он застыл.

— Что ж это такое? — спросила Леночка. — Как это понять?

— Надо улетать, пока не поздно! — крикнул Алька. — Нам грозит опасность.

— А если автомат ошибся? — спросил Колесников. — Я уверен, что он ошибся. Не сработало какое-нибудь реле или вышел из строя полупроводник. Это иногда случается…

— Но не в таком звездолёте, как наш, — сказал Толя. — Он — последнее техническое слово Земли.

— Нельзя, — поддержала его Леночка, — ни в коем случае нельзя выходить!

— Можно! — настаивал Колесников. — На этот раз наш звездолёт оказался не идеальным и в электронно-вычислительном устройстве, контролирующем выход экипажа из корабля, оказалась неисправность.

— А если он исправен? — не согласился Алька. — Что тогда с нами будет?