Заблудившийся звездолёт. Семь дней чудес.

Боря стоял рядом и наблюдал: хотел запомнить всё.

Он заглянул в люк и увидел крошечные циферблатики со стрелочками, какие-то винтики и рычажки. Гена что-то сделал там, что-то переставил, передвинул; делал он всё так быстро, что Боря не мог уследить и запомнить, а это было так важно. Что за лодка, которая не плавает? Что за лайнер, который не летает?

Наконец Гена закрыл люк. Лицо его хмурилось, очки подрагивали на носу.

— А вы… вы напишете мне на бумажке?

— Чего тебе написать?

— Как она заводится… По порядку всё…

Лицо Гены сердито напряглось.

— Тебе мало того, что заставил меня прийти на этот пруд? Тебе ещё бумажка нужна? Бумажка нужна? Бумажка… И может, с печатью? И на бланке? На блан…

— Нет, что вы! — заверил его Боря. — Можно без печати…

— Бери! — Гена протянул ему лодку.

— Значит, можно пускать? — робко спросил Боря, беря лодку.

— Пускай.

Восторженные крики вокруг не умолкали: «Ур-ра Крутикову!», и это раздражало Борю, потому что он готовился сейчас к ответственнейшему моменту — пуску лодки.

Боря спустился к самой воде, и так ему стало вдруг жалко расставаться с ней, так жалко… Он вытянул руку с лодкой над водой, обернулся к Гене и ещё раз спросил:

— Значит, пускать?

Гена кивнул.

— Ур-ра Крутикову! — доносилось из-за спины.

— Хватит вам! Будьте людьми! — крикнул Боря и вынес руку с лодкой вперёд. Киль её с винтом на корме коснулся воды, и лодка вдруг чудесно ожила — загудела, и тонкая, умная дрожь её передалась его пальцам, руке, всему телу.

Боря разжал пальцы.

Лодка ринулась вперёд. У острого носа её закипел маленький бурунчик, у кормы заходила, завихрилась вода. Лодка летела вперёд, и в оба конца пруда пошли от неё волны, всё ширясь и ширясь, и минуту назад мёртвый, неподвижный пруд оживился: по нему заплясали зайчики, он весь заискрился, заиграл, заулыбался.

Вот лодка почти достигла того берега и помчалась вдоль него, а за ней — ребята, топая ногами, хлопая в ладоши и подпрыгивая. А лодка уже мчалась от того берега сюда, покачиваясь на собственных волнах…

Вдруг она исчезла, пропала.

Боря беспокойно обернулся к Гене:

— Где она? Её нет! Нет её!

— Она же подводная! — сказал Гена и вдруг плюнул в него сквозь туго сжатые зубы, и Боря едва успел отпрыгнуть в сторону.

Это так было непохоже на него. Или Хитрый глаз подействовал на Гену таким образом, что ему хочется плеваться? Но почему он плюнул именно в него? Ведь не плюнул же в своего брата или в Андрея… Нет, не совсем, видно, потерял он власть над собой.

Боря отошёл от Гены и опять уставился на пруд. Лодки на нём не было, но ещё чувствовалось на воде волнение. Может, лодка носилась в глубине?

Вдруг Боря увидел, как из воды вынырнуло что-то узкое, тонкое и врезалось в воздух. И взорвалось. И лопнуло ярко-синим фейерверком. От взрыва даже уши слегка заложило. И Боря понял: лодка не пропала.

— Ура, — закричал он, — ура! — и запрыгал по берегу.

И вслед за ним, и в точности повторяя его движения, запрыгали все двадцать пять ребят из его класса. Все, кроме Гены, который и не думал прыгать, а как-то мрачно поглядывал вокруг. От радости Боря не заметил, как из воды, уже в другой части пруда, вырвалась новая ракета. Он только услышал взрыв над прудом и увидел, как разлетаются во все стороны зелёные искорки, и ещё пуще принялся отплясывать на берегу.

Внезапно к пруду вышел незнакомый человек с большой собакой на поводке.

— Ой, — вскрикнул Вова, — дог, какой замечательный дог!

И тут раздался третий взрыв, совсем в другом месте, — значит лодка продолжала двигаться! В воду, шипя, полетели ярко-жёлтые огоньки.

— Мальчики, что это? — поразился незнакомый мужчина, а дог сердито тявкнул.

— Секрет! — Боря отвернулся от него. — И, пожалуйста, не мешайте нам!

Минут десять ждал Боря появления лодки, потом не выдержал и подошёл к Гене.

— Геннадий, — запинаясь, спросил он, — почему она не всплывает?

— А куда ей торопиться?

Затем Гена глянул на часы и с силой хлопнул себя ладонью по лбу, словно хотел прикончить присевшего комара.

— Идиот я! — Лицо его мучительно скривилось.

— А что?

— А то, что я включил двигатели, задал направление и пуск ракет, а вот возвращение на базу не поставил. И всплытие… Что-то нашло на меня… А ребята… Разве это прежние ребята? Ты что-то…

— Нет, что вы! Нет, — поспешил Боря, — это не я… Я ничего… я ничего такого не делал.

— Не лги.

— Я не лгу, Геннадий… Как же теперь быть с лодкой?

— Никак… Может, сама ещё выбросится на берег. Впрочем, нет, я задал ей круговой курс… Пиши пропало!.. А ты скажи мне честно…

— Что? — с испугом спросил Боря и попятился. Он уже знал, что́ спросит Гена, но не знал, ка́к ответить ему на это. Ведь Гена, кажется, догадался, в чём дело.

И Боря, не медля больше ни секунды, повернулся к нему карманом.

Гена ещё сильней насупился, положил руку на лоб и вдруг снова плюнул в Борю, но и на этот раз Боря успел отскочить.