Заблудшая душа

Развалины музея выглядели мрачновато. Крыши у здания не было, стены устояли, но не полностью. Кирпичи были почерневшими от гари, а внутри (Глеб заглянул в выбитое окно) царила полная разруха. Хуже всего был запах гари — от него некуда было деться.

Ожидая библиотекаря, Корсак хотел закурить, но передумал. Курить на фоне пепелища было как-то некрасиво. К тому же, глядя на закопченные стены сгоревшего музея, Глеб вдруг припомнил антиникотиновый плакат в одном медицинском кабинете. На плакате были изображены легкие курильщика, и эти легкие были очень похожи на то, что сейчас Глеб видел перед собой.

Неподалеку от музея остановилось маршрутное такси. Из него выбрался Юрий Петрович Клинков. Глеб помахал ему рукой.

Когда библиотекарь подошел к музею, Глеб пожал ему руку и шутливо спросил:

— Готовы отправиться в ад?

— Не уверен, — с кислой улыбкой ответил ему Клинков.

Глеб нагнулся и раскрыл спортивную сумку, стоящую у его ног. Достал оттуда два желтых пластиковых дождевика, один оставил себе, а другой протянул Клинкову.

— Одевайтесь, — сказал Глеб.

— Что это?

— Дождевики.

— Зачем?

— Чтобы не испачкать одежду.

Библиотекарь взял дождевик, расправил его, осмотрел и заметил с улыбкой:

— Вижу, вы хорошо подготовились.

— Я старался.

Через несколько минут, надев дождевики и хлопчатобумажные перчатки и вооружившись фонариками, которые Глеб также извлек из сумки, Глеб и Юрий Петрович вошли в музей.

Копаться в обугленных вещах было делом тяжелым, кропотливым и противным. Юрий Петрович то и дело тягостно вздыхал и робко спрашивал:

— И все же, что мы с вами собираемся найти?

— Узнаем, когда найдем, — отвечал Глеб.

В конце концов, Клинков замолчал и сосредоточился на поисках. Осматривая сгоревшее пианино, библиотекарь извлек из-под крышки обгоревший листок партитуры.

— Последнее, что сыграл на этом пианино ваш дядя, — трагическим голосом сообщил он Глебу.

Глеб взял листок, выхватил взглядом строчку над нотами: «Ludwig van Beethoven. Für Elise».

— Бетховен?

— Да, — кивнул Клинков. — Ваш дядя очень его любил. И часто наигрывал. Без особого, впрочем, искусства.

Глеб пожал плечами и вернул листок библиотекарю. Затем продолжил поиски.

Минут через двадцать среди обугленных досок и почерневших кирпичных обломков Глеб обнаружил закопченный железный сейф. Сейф был не заперт, однако дверца под воздействием высокой температуры перекосилась, и Глебу пришлось здорово потрудиться, чтобы его открыть. Наконец, дверь поддалась.

— А вот и первый трофей! — сказал Глеб, вынимая из сейфа картонную коробку из-под обуви. Коробка была черной от копоти, но не потеряла форму. Глеб обтер ее влажной салфеткой, после чего открыл.

— Что там? — с любопытством спросил Юрий Петрович.

Глеб осторожно извлек из коробки толстую стопку распечатанных на принтере страниц.

— Похоже на рукопись, — сказал он.

Некоторые страницы обгорели по краям, но текст не пострадал. Глеб скользнул взглядом по первой странице и нахмурился. Юрий Петрович, напротив, пришел в радостное волнение.

— Боже! — воскликнул он. — Это роман Бориса Алексеевича! Тот самый, о котором он мне рассказывал!

— Что-то вы слишком сильно возбудились, — усмехнулся Корсак. — Будто нашли неизданный роман Достоевского.

Юрий Петрович одарил Глеба укоризненным взглядом и тяжело вздохнул.

— Поменьше цинизма, молодой человек! Борис очень трепетно относился к своему роману. Не удивлюсь, если он считал его главным делом своей жизни.

— Мелковата, значит, была жизнь, — проворчал Глеб и нагнулся, чтобы осмотреть сейф.

Библиотекарь поправил пальцем очки, внимательно посмотрел на Корсака и вдруг спросил:

— Отчего вы его так не любили, Глеб Олегович?

— Что? — не понял Глеб. — Кого не любил?

— Своего дядю. Что он вам такого сделал?

Глеб пошарил на всякий случай в сейфе, но, больше ничего не обнаружив, выпрямился и отряхнул руки. Затем покосился на библиотекаря и насмешливо проговорил:

— А вы, я вижу, из тех, кто любит приоткрывать занавес семейных тайн?

— Значит, тайна все-таки есть? — ответил Клинков вопросом на вопрос.

— Тайны есть у всех, — сказал Глеб. И вдруг уставился куда-то в угол. — Посмотрите! Что это там?

Юрий Петрович повернул голову и взглянул туда, куда указывал Корсак. Там было что-то вроде закопченного кирпичного короба, накрытого сверху, под углом градусов в двадцать, не то железным люком, не то дверью.

— Это вход в подвальное помещение, — сообщил Клинков, поправив очки. — И виновато добавил: — Я совсем о нем позабыл.

— А что в подвале?

— Думаю, те самые экспонаты, которые Борис пытался разобрать и каталогизировать.

Глеб подошел к подвалу и осмотрел железную дверь.

— Со времени пожара ее еще никто не открывал, — констатировал он. — Неужели это никому не интересно?

Клинков виновато пожал плечами. Глеб поправил на руках перчатки, передал фонарик Клинкову, нагнулся и ухватился за уголок засова.

— Юрий Петрович, вы можете мне посветить?

— Да, конечно.