Заблудшие

Некоторые раскрыли рты, слушая такую речь. Шире всех он был открыт, наверное, у Андрея, никак не ожидавшего от всегда благоразумного и совсем неагрессивного брата ни такой речи, ни тем более такой кровожадности. Никто не промолвил ни слова. Большинство – потому что были согласны, но при этом все равно все ждали, что ответит на это Андрей. Лишь пленники продолжали слезно умолять, но на их стенания, доносившиеся из палатки, никто не обращал внимания.

– Если честно, – после долгого молчания начал Андрей, – я в замешательстве. Вы предлагаете перебить их, словно мы какие-то мясники. Но я так не могу – мне мучительно трудно слушать их стенания и мольбы, и все равно хотеть их казнить.

– И что же будем с ними делать, командир? Выпьем на брудершафт и отпустим?

Это были слова Севы. Сказаны они были с плохо скрываемым недовольством. Этот тон и молчание остальных стало для Андрея сигналом к тому, что отделение не разделяет взгляды своего командира. Пошли бы парни на нарушение приказа или нет было тем ещё вопросом. Важнее было – насколько сильно пострадает авторитет Андрея, если он не их поддержит? Вероятно, катастрофически.

Поразмыслив немного, Андрей предпринял последнюю попытку переубедить своих людей.

– Я вот что скажу – убийцы они или нет сейчас неважно. Важно то, что они наши пленники и ничто не мешает нам погрузить их в БТР и отвезти Родионову, а потом, когда все закончится, мы отдадим их на суд всех людей, которых они угнетали. Но если мы казним их сейчас – мы будем ничем не лучше их.

Андрей выдохнул. Эта попытка подобрать нужные слова стоила ему больших усилий, но он чувствовал, что сделал все, что было в его силах. Пока что никто не ответил. И никто до сих пор не посмотрел ему в глаза.

– Итак, моё мнение вы знаете. Поскольку оно отличается от вашего и я в меньшинстве – отдаю их в ваше распоряжение, а вы уж решайте кто вы. У вас пять минут – жду всех в БТРе.

Закончив говорить, он сразу же ушел, не дожидаясь пока кто-то что-нибудь скажет и опасаясь, чтобы его не остановили. Пленные, понимая, что он ‒ их единственная надежда, осознали, что с его уходом потеряли последние шансы сохранить свои жалкие жизни. Двое принялись рыдать, что-то неразборчиво мямля, остальные сначала просили, затем умоляли, а потом уже сыпали проклятиями и угрозами, тем самым лишь ещё больше настраивая людей против себя.

Андрей поглядывал на часы – отведенное им время прошло, но бойцы не возвращались. Выстрелов тоже не было. Промелькнула надежда, что он подумал о своих парнях хуже, чем они заслуживали. Улыбнувшись краешками губ, он стал размышлять непойти ли поторопить их, но в дверях показался Воробьев. С мрачным взглядом он жестом показал Андрею, чтобы он оставался в машине. Длинная автоматная очередь окончательно развеяла уверенность, что рядом с ним вовсе не кровожадные убийцы, ведомые жаждой кровавой мести. Но самое ошеломляющее было ещё впереди.

БТР стремительно несся по ухабистой дороге. Воробьев находился в рубке, готовый к неожиданностям, Сева – за рулем. Остальные с угрюмыми лицами сидели в десантном отделении, молчали и избегали смотреть на командира, сверлившего их разочарованным взглядом.

– Кто исполнил? – не выдержав, спросил он, наконец.

Некоторое время никто не отвечал. Андрей уже собирался повторить вопрос, когда ответ дал Игорь.

– Я, – мрачно сказалон.

‒ Почему именно ты? – не веря своим ушам, выдавил Андрей.

– Сам предложил, сам и сделал. Они это заслужили.

Андрею было что сказать, было много эмоций, готовых выплеснуться, но он сдержался. Сделал пару глубоких вдохов, помолчал, и лишь чуть дрожащим голосом, сдерживаясь, спросил:

– А если нет? Если они годами пьянствовали на этом блок-посте и никому не причинили зла?

– Я в это не верю, – парировал Игорь. – И ты в это не веришь. И никто из наших не верит. Они убийцы, садисты и насильники. И получили по заслугам.

Скривив губы, Андрей покачал головой. Он сильно разочаровался в брате. Причем дважды всего лишь за один день! Захотелось спросить почему же он не был так храбр во время боя? Что, стрелять по безоружным легче, потому что они не стреляют в ответ? Но последняя мысль внезапно привела к другому выводу ‒ стрелять по безоружным гораздо тяжелее. Для этого нужна чистая, незамутненная ненависть. Ведь в бою ты защищаешь свою жизнь и поэтому там не нужно искать мотивацию, чтобы убивать. Но стрелять по беззащитным, слушая их мольбы и глядя им в глаза…

Внезапно он почувствовал страшную усталость. Будто у него отняли что-то, что давало ему силы, вынули батарейку. Расхотелось что-либо говорить.

– Пусть будет так, – выдавил Андрей, не глядя на брата.

5

Повторный сеанс связи с Родионовым вновь вернул напряжение. Отряд Андрея в глубине души наивно надеялся, что пока они доедут, бой уже закончится, но Макс быстро развеял их надежды.