Заблудшие души (сборник)

– Я много насмотрелась в тот период, когда началась эмиграция из Союза. Были люди, для которых честь была важнее их благополучия. А были и такие, что проявляли самое худшее, что в них есть, и что даже отдаленно нельзя было в них предполагать. И это ведь в большой среде, где ты имеешь поддержку единомышленников. Гораздо тяжелее найти правильное решение, когда ты один, и предоставлен самому себе, и никому дела нет до твоей судьбы. Заблудится человек в обстоятельствах, и одно неправильное решение влечет за собой другое, пока он не скатится на дно, где безразлично, как человек поступает.

– Ты философски настроена сегодня. – Дима снова обнял ее. – Тебе то что за дело?

– Я тоже заблудшая овца. Я никогда никого не обманывала. А тут вот обманываю своего мужа. Кручу тайную любовь с красивым мальчиком. Нехорошо это, а отказаться нет сил. Влюбилась, как гимназистка, и все по сравнению с этим кажется незначительным.

– Этот вопрос просто решить. Уйди от мужа и мы начнем жить вместе, открыто. Никого не нужно будет обманывать.

– Сумасшедший, – ласково шепнула она ему на ухо, очень довольная. Потом, заметив, что он ее выносит из воды, наивно спросила – Куда это ты меня несешь?

– В палатку, – ответил Дима. – Там у тебя будет гораздо меньше возможностей философствовать.

Дима сдержал слово. Он был ненасытен, но она ему не уступала ни в страсти, ни в энергии, ни в жадности к наслаждению. Несколько часов пролетело, как миг, и Рива, случайно бросив взгляд на часы, обнаружила, что уже шесть.

– В семь будет темно, – расслабленным, немного хриплым голосом произнесла она. Дима ничего на это не ответил. Он стал молча ее целовать, гладить ноги, живот и грудь.

– Где у тебя самая сильная эрогенная зона? – спросил он, прикасаясь губами к ее уху.

– Наивный мальчик, – тихо ответила Рива, и провела ладонью по его щеке. – Ты моя эрогенная зона. Самая сильная. В любом месте. – Она приподнялась на локте, повалила Диму на спину и удобно устроилась у него на груди.

– Удивительное дело, – продолжала она, заглядывая ему в глаза. – Я всю жизнь считала себя фригидной. И вышла замуж, будучи девственницей, когда мне было почти двадцать четыре года.

– Почему? – удивился Дима. – Ты ведь красивая. А фигура-то у тебя – ну, с первого взгляда просится: «В постель, немедленно в постель со мной!». Такие груди, такая попка.

Рива с чувством надрала ему чуб.

– Не смей такое говорить женщине на десять лет старше тебя! Нашелся тут, юнец, – почти серьезно возмутилась она. – Меня ничто не сдерживало, – продолжала она, возвращаясь к ровному тону. – Ни мораль, ни религия, ничто. Просто меня не тянуло к мужчине. Не было никакого желания, поверишь? Я и замуж то вышла потому, что на меня давили со всех сторон. Родители ныли, что я засиделась – слова то какие! – и мой жених, теперешний муж, был без памяти в меня влюблен. Он мне даже нравился, ну вот, я и согласилась выйти за него замуж.

– Ты его, значит, не любила? – удивился Дима.

– Он мне нравился, не больше.

– А вообще, ты кого-нибудь любила?

– Только тебя, – сказала Рива и прижалась к нему щекой. – Ты – моя первая любовь. – Она изо всех сил стиснула его шею. – И ты второй мужчина в моей жизни. Но первый, с кем я испытала небесное наслаждение. – Рива перешла на взволнованный шепот.

– Ты такой красивый, такой ласковый, – продолжала она. – Настоящий самец, большой и сильный. А я больше не фригидная женщина. Я превратилась в ненасытную, похотливую самку. – Дима обнял ее и подмял под себя.

– Ты знаешь, как это хорошо? – спросила Рива, и сама ответила – Ты не знаешь. Я с тобой переживаю то, что должно было быть в юности, когда я была вдвое моложе. Целуй мою грудь. Сюда. Вот так, сильней. Ох!

Рива замерла на несколько мгновений, закрыв глаза и вцепившись в его шевелюру.

– А теперь давай собираться. Мне желательно приехать домой до того, как прийдет моя подруга, чтобы принять душ. Здесь ведь нет пресной воды, чтобы смыть соль после купания. Так что поднимайся, бесштанная команда.

Рива выползла из палатки и стала одеваться, скользя взглядом по берегу. Две датские женщины находились на том же месте, только позу сменили; сейчас они не лежали, а сидели, задумчиво глядя в пустынное море. Возле них стоял солдат с автоматом и что-то весело говорил, возбужденно жестикулируя. Солнце уже начало опускаться к морю и настала пора поторопиться. Они быстро собрались и босые направились к машине, чтобы не набрать в обувь песок. Дима сложил вещи в багажник, сел за руль, повернул ключ в зажигании, но машина не завелась, а только издала натруженный кряхтящий звук. Дима сделал еще несколько попыток ее завести и, убедившись в безуспешности своих стараний, открыл капот и стал копаться в моторе. Все было напрасно. Машина не подавала признаков жизни, а между тем начинало темнеть и ранняя южная ночь катастрофически быстро надвигалась. Рива нервничала, а когда солнце погрузилось в воду за горизонтом, она пришла в отчаяние.