Заблудшие души (сборник)

После официального концерта рабочие расставили несколько столов, навели порядок в клубе, и выставили водку и кое-какую закуску. Пришло начальство с их женами и взрослыми детьми. Большинство из них не намного отличалось от той массы, которая населяла леспромхоз. Они много пили, курили и шумели. Музыканты были по настоящему довольны: как истинные артисты, они пили водку, пьянели, играли и снова пили. Для танцев было много места и кто помоложе, стал танцевать. Эдик и Лена не отходили друг от друга, танцевали, тесно прижавшись, и Эдик, под влиянием алкоголя и музыки, стал позволять себе вольности, на которые Лена отвечала протестующими движениями бедер и смешками.

К Сергею подсел начальник отдела снабжения, бывший уголовник, с черной повязкой на глазу, который был выбит в драке. Засматривался начальник только на мужчин. Однако его понимание любовных переживаний далеко выходило за пределы узкого кругозора гомосексуалиста. Умом, но не сердцем, он понимал, что мужчина может ревновать к женщине тоже. И потому он счел необходимым выразить Сергею свое сочувствие. Опустившись со вздохом на соседний стул начальник снабжения пробурчал: – Этот козел, что с твоей танцует, просится, чтобы его насадили. Мне тут пару парней помогут. Хочешь?

– Оставь это, – отозвался Сергей раздраженно, но одноглазый не хотел бросать такую хорошую идею на произвол судьбы. Он рыгнул и вытащил папиросы из кармана.

– Видишь, как вертится, – продолжал он, указывая папиросой на Эдика. – Хор-р-рошенький. Ух, ух. Большой такой. Хочешь, я приглашу его на танец? – Его единственный глаз, похожий на засаленный оловянный шарик, наполовину прикрытый отяжелевшим пьяным веком, неторопливо перекатывался из одного края глазницы к другому.

– Не вмешивайся, не твое дело, – приструнил его Сергей.

– Знамо, не мое дело, – согласился одноглазый. – А не найдется ли у тебя, Сережа, хлебнуть дыму? – заискивающе спросил он.

– Не сейчас. Скоро привезут, – пообещал Сергей и поднялся. Эти двое зашли слишком далеко. Сергей подошел к танцующим и потянул Эдика за рукав. Лена выползла из объятий актера и с опаской уставилась на Сергея пьяными, вороватыми глазами.

– Ты, приятель, многое себе позволяешь, – спокойно упрекнул он актера. – Не испытывай мое терпение. Тебе завтра или послезавтра уезжать, а ей оставаться.

– Мы же старые друзья, – пыталась оправдываться Лена. – Мы давно не виделись, Сережа.

– А ты не вмешивайся, – грубо оборвал ее Сергей. – Я с тобой после поговорю.

– Ну, ты, – возмутился актер. – Чего тебе надо?

– Мне надо, чтобы ты с ней больше не танцевал, – хмуро продолжал Сергей. – Она пьяна и не соображает, что делает. А тебе незачем рисковать. Из-за чего?

– Сережа, успокойся, – вмешалась Лена, протискиваясь между ними. – Что с тобой?

Эдик театрально отступил на шаг и грозно окинул Сергея надменным взглядом. Эдик был актер, и все вокруг воспринимал как актер, принимая внешнюю оболочку за сущность. Если человек был высокий, широкоплечий и имел гордый, мужественный вид, какой имел он сам, значит, по его мнению, это сильный и мужественный человек. Если же он при этом еще пугающе кричит, размахивает руками и грозится, как это делают актеры в момент убийства на сцене, значит это страшный человек и его нужно бояться. Сергей не подходил под категорию опасных людей. Он был высок, но не широк в плечах и не производил впечатление физически сильного человека. Он не щурил злобно глаза, как должен делать отрицательный герой перед ужасной расправой. Он даже не повышал голоса, и не сильно угрожал.

Сергей же был человек совсем другого склада. Внешний вид его не мог обмануть. Он всегда пытался понять сущность вещей и людей, порой глубоко спрятаной под обманчивой внешностью. Эдик для него был не более как бездарный, актер, пьяный, не понимающий, куда он попал, с кем говорит и что ему грозит. Сергей улыбнулся, как улыбаются учителя, разговаривая с недоразвитыми детьми.

– Ты лучше уйми свой пыл, – посоветовал он актеру. Ему не хотелось привлекать внимания окружающих. Гога уже стал потихоньку приближаться, опасаясь скандала. Гога заметно нервничал. Он за все время не притронулся к водке, не сидел за столом, а медленно прохаживался вдоль стен клуба, озабоченно поглядывая на Сергея. Ему явно не нравилось, что происходит.

– Здесь места очень опасные, – продолжал Сергей убеждать актера. – Отстань от нее и уйди отсюда восвояси. Ты приехал сюда на пару дней, а ей здесь оставаться. Не понимаешь, что-ли?

Эдик посчитал, что это ничтожество нужно просто послать подальше.