Заблудший ангел

К середине января здоровье Харриет Николлз улучшилось, но дом был уже в таком запущенном состоянии, что Доре скрываться и прятаться от других забот было невозможно. Она подозревала, что старуха уже догадалась о ее положении, но не заговаривала об этом из деликатности. И так вскоре все всё узнают. На пятом месяце Дора уже не могла утаивать беременность покроем юбок, и все было заметно для пристального взгляда. Нельзя же оставить все без внимания до апреля, но даже если это и удалось бы, то пищащего младенца не утаишь.

Дора подумывала, не продать ли ферму и потом уехать в город, но была слишком нерешительна и робка. Если она не смогла нарушить приказание Пэйса и стать няней в госпитале, то у нее не могло найтись достаточно решимости бежать в какое-нибудь незнакомое место, где у нее не будет никаких средств к существованию. Здесь, по крайней мере, у нее и ребенка найдется крыша над головой и пища. И вряд ли скандал разрушит ее несуществующую репутацию. Вряд ли кто в доме Николлзов будет настолько жесток, чтобы выгнать ее.

Джози не сразу заметила перемену, совершившуюся в Доре. Надо было очень многое делать по дому, сразу поспевать в десяток мест одновременно. Они с Джози мало проводили времени вместе, тем более что Дора продолжала есть в комнате больной, это вошло у нее в привычку. Но однажды Дора допустила промах. Она встала на стул, чтобы зашить небольшую прореху в тяжелых занавесках, и солнечный свет из окна очень ярко очертил ее силуэт. Джози вошла в гостиную как раз в тот момент, когда Дора вытянулась, чтобы сделать последний стежок.

– Дора!

Та едва не свалилась со стула от неожиданности, но успела ухватиться за ткань и медленно повернулась, узнать, что так испугало Джози. И проследила за направлением ее взгляда.

Обреченно вздохнув, Дора оборвала нитку и слезла со стула.

– Мне вовсе не угрожала опасность упасть, – заметила она сухо, подозревая, конечно, что Джози вскрикнула не из желания предостеречь. Если бы Пэйс был дома, он, конечно бы, предупредил, что влезать на стулья в ее положении нельзя. Но Пэйса здесь не было. Хотя она понятия не имела, что бы сделала, узнав о его возвращении. Впрочем, о возвращении никто ничего не говорил.

Джози с чувством неловкости оглядела Дору. Ей трудно было принять мысль о внебрачной беременности. Настоящая леди вообще эту тему затрагивает только в деликатных выражениях, но в положении Доры не было ничего деликатного и благоприличного.

Джози осторожно осведомилась:

– Кто папа? Дэвид?

Да, это легкий выход из положения, но Дора была воспитана в отвращении ко лжи. Впрочем, она научилась удивительно хорошо избегать прямых, откровенных ответов. Наверное, под влиянием Пэйса, а может быть, впечатлений раннего детства.

– Дэвид убит, – ответила она уклончиво. Джози задумчиво кивнула, хотела что-то еще сказать, затем, передумав, пожала плечами.

– Надо найти повитуху. У меня нет таких способностей и умения все делать, как у тебя.

И, повернувшись, вышла.

То, что все обнаружилось, принесло Доре облегчение. Теперь она с не таким тяжелым сердцем занималась повседневными делами. Она легко носила ребенка. Тошнота исчезла, и Дора чувствовала себя почти как обычно, если не считать того, что ребенок все чаще шевелился. Желудок не налаживался, но она так радовалась, ощущая движения плода, что не жаловалась. Дора не только сама познала жизнь, но и несла в себе новую, и это сознание одновременно пугало ее и восхищало.

Единственный мужчина, оставшийся в имении, был Солли, но он был слишком беспокоен и горяч, чтобы отпускать его в город одного. Поэтому, когда им нужны были припасы, Джози ездила вместе с ним в город на единственной лошади, что у них оставалась. Дора была счастлива, что Джози взяла на себя эту заботу. Ей никак не хотелось подвергаться злобным и насмешливым пересудам городских обитателей.

Она даже перестала ездить на собрания. Еще задолго до того, как беременность стала явной, переправляться на тот берег было очень затруднительно. И ей не надо ничего объяснять друзьям-квакерам, которые так внимательно к ней относились. Она была благодарна им, что они ее когда-то спасли и даровали новую жизнь, но теперь она уже выросла. И должна сама распоряжаться своей жизнью.

Но пришел день, когда Эми заболела крупом, а Джози только-только оправилась от сильной простуды, и в доме не осталось серы, чтобы приготовить нужный состав для вдыхания. Дора ходила по комнате, где лежала Эми, все время, щупая ее лобик и мучительно раздумывая, какие еще лекарства существуют против этого ужасного кашля. Рекомендовали обычно использовать в таких случаях рвотное и слабительное, но Доре очень не хотелось подвергать крошку такому жестокому лечению. Она знала, что помог бы серный пластырь, но где же взять серу?