Заблудший

Моя палата была довольно маленькой. Я подергал кровать, пытаясь освободить место для танца, но она оказалась намертво прикручена к полу. Пришлось выйти в коридор.

Критически осмотрев его ширину, я признал, что она более чем достаточна.

Покосившись на АНБУ, наблюдающих за мной, я отошел на середину коридора и, прикрыв глаза, погрузился в отдел памяти, доставшийся мне в наследство от эльфийской аристократки. Полностью перебрав все стойки их боевого танца, я раскрыл глаза и на всякий случай проверил гибкость суставов. Не идеал, конечно. В этом направлении еще нужно поработать, но что-то мне подсказывает, что теперь путь будет многократно короче. Может, я выйду на идеал гибкости уже через год или даже меньше, а там останется только поддерживать это состояние скелета и иногда делать робкие попытки превзойти идеал древней расы, доведшей искусство убивать до идеала.

Да и потом — неизвестно, чего там начудил это сумасшедший Орочимару. Может прогресс не остановится.

Помотрим…

Я наклонился влево и поднял правую ногу вверх, после чего взялся рукой за стопу и стал тянуть ее дальше. Левую же руку использовал в качестве дополнительной точки опоры.

Мгновенно перекатившись, я стал в зеркальную позу.

В общем можно попробовать почти все элементы.

Все отличие в том, что мастер-мечник легко загибает свои ноги на лишь мускульной силе конечности. То есть, не помогая ногам руками или еще как. Поэтому в бою мастер предпочитает практически не пользоваться доспехами — они снижают его подвижность. А подвижность и даже некая текучесть тела — это то, что позволяет, при общей субтильности, мастеру-мечнику легко справиться с многократно более сильным и даже более быстрым противником. Возможность использовать преимущества врага против него самого — это признак эльфийской элиты.

Начинаю…

Стойки перетекают одна в другую. Я понимаю, что выходит отнюдь не идеально, но как для человеческого тела, пусть и усиленного сумасшедшим ученым — это просто невероятно.

Удары по воздуху, изгибание тела под действием силы и инерции — все как по руководству. Даже аристократка достигала этого уровня довольно долгое время, а уж мне получить такой единовременный прирост по всем показателям — это нечто невозможное.

Совершенно неожиданно чакра стала вырываться из рук и ног, принимая облик жутких вытянутых пастей. Они голодно клацали зубами по воздуху, сразу после этого втягиваясь сквозь одежду обратно. Я был ошарашен, но сумел выйти на завершающую стойку. Чакра сама приняла форму? Да разве так бывает? Какого…

Я перевел взгляд на АНБУ. У одного из них левый глаз ярко светился шаринганом. Не понял — тут, что глазными додзюцу из подполы торгую налево и направо? Впрочем это АНБУ, а значит Хокаге в курсе.

Тело приятно разогрелось, а чакру я снова почувствовал так же как и до операции. Можно попробовать какую ни будь технику, меня предупредили этого не делать. Ну и ладно — у меня есть чем заняться.

Снова становлюсь в стойку и начинаю комплекс заново.

Чакра снова стала вырывается сама, принимая форму зубатых пастей. Правда сейчас они становятся более плотными и клацают еще более яростно, вырываясь из рук больше чем на полметра.

Я прервал танец и стал сосредоточенно отрабатывать лишь удары по воздуху, пытаясь поймать само ощущение того момента, когда чакра начинает вырываться и собираться в форму.

И в ту секунду, когда мне уже удалось нащупать ключик, сзади раздался недовольный голос главного ирьенина:

— Акио! Немедленно прекрати!

От неожиданности очередная пасть вырвалась дальше обычного и чуть не откусила часть оконного подоконника. Ой…

В двух шагах стоял Тору и, уперев руки в бока, запричитал:

— Лечишь их лечишь, толкуешь-толкуешь им о необходимости сдерживаться, а они? Бестолковые малолетние идиоты! Силу им-де тут и сейчас вынь да положь, а то, что за все есть своя плата им и невдомек! Только-только чакроканалы укрепились и кости посрастались, а он уже по ним гонит чакру да сразу придает ей форму! И почему мне приходится лечить таких идиотов? — и уже намного тише: — Хотя не идиоты и намного реже попадают в госпиталь. Там или вообще не ранен, или прямиком на кладбище…

Я сделал раскаянный вид и понурился:

— Простите Тору-сан, но оно само. Я только хотел размяться, а моя чакра стала сама вырываться и сразу в форму…

— Ну и прекратил бы тут же! Так нет же — давай на полную! Да?

Сказать нечего. Тут он кругом прав.

— Простите…

Ирьенин обратил внимание на АНБУ:

— И вы, два остолопа, хороши!

— Все было под контролем. — произнес АНБУшник с шаринганом.