Заблудший

— Тогда я спрошу у тебя кое-что, прежде чем ты переступишь порог этого дома. Вопрос очень серьезный. От его ответа зависит очень многое. Я не буду скрывать — от ответа зависит и твоя судьба. — она удивленно подняла брови: — Я собираюсь создать организацию высококлассных шиноби. Ее цель будет объединение ветвей власти в стране Огня в одних руках. — Анко выпучила глаза: — Я собираюсь перестроить эту страну о объединить все кланы под своей рукой, став Хокаге. — она уже хотела рассмеяться, но я снял «хенге» и Анко поперхнулась: — Думаешь, у меня не получится? Сейчас я в начале пути и пока что я — один. Но моя сила и идея сплотит людей. Ты присоединишься ко мне сейчас, став одной из первых, или потом, став одной из многих. Подумай пока… — я помолчал и посторонился: — Можешь входить. В доме не прибрано и полно битого стекла. Поэтому и не думай даже разбуваться. Прибираться также не начинай: рабочие, как закончат крышу, вынесут и весь этот мусор. Завтра-послезавтра они поставят двери, окна и займутся остальными повреждениями. — я последовал за Анко, хмуро смотрящей на пол, засыпанный битым стеклом. Когда она остановилась, я произнес: — И думай, о чем сообщать Данзо, Хокаге или кланам…

Она покосилась на меня и скинула вещмешок на один из стулов.

— Мне нужно время. Не каждый день такое услышишь…

— Я понимаю. — пожал я плечами.

В данный момент я взвешивал варианты своей реакции на ее ответы и свои действия. К примеру, сейчас можно было вложить в ее искру свою мысль и склонить к положительному ответу. Вот только местные чересчур легко переносили последствия этого приема и Анко вполне может, по прошествии определенного времени, задаться вопросом: «А зачем я это сказала? Эти идеалы мне чужды.» Тут и до предательства недалеко. Конечно, если она скажет «нет», то придется медленно влиять на ее искру, для того что бы она переоценивала свои идеалы. В конце концов, «нет» я превращу в «да». Вот только это очень трудно. Придется составить целую программу и влиять буквально по часам на ее мысли на протяжении месяцев.

Со второго этажа спустились рабочие. Один из них произнес:

— Крышу сделали. Сейчас приберемся и уже до завтра.

Я кивнул.

Уборка затянулась: больше получаса они таскали сломанные двери, битую черпицу и стекло, обломки досок и куски каких-то тепло, гидро, паро изоляторов из стен.

Оставив стройматериалы в доме, рабочие уехали.

Здесь нужно сказать, что воровство хоть и, как явление, присутствовало в Конохе, но из-за того, что полицией выступал клан Учиха(а сейчас так вообще было военное положение) можно было дом оставить без непосредственного присмотра.

Я вот даже слышал, что в Конохе Учихами проводились разные специальные социальные эксперименты. Два из них были очень распространены.

Первый из них: «Помоги слепой и немощной старушке с золотой заколкой в волосах». Естественно в качестве старушки выступал чунин Учих под «хенге» и незадачливых грабителей(да и просто граждан, решивших податься сиюминутному порыву) ожидала жуткая участь: их приволакивали в участок и долго пытали как гендзюцу, так и физчески. Естественно, подобная забава не добавляла Учихам популярности.

Вторая была более простой и называлась «Забытая сумка». Вот за этим иногда следил даже Хокаге. Естественно, попытавшихся присвоить чужое «забытое» имущество не ждала участь тех, кто попал в первую ловушку, но получить по руками и услышать «ай-ай-ай» из уст Хокаге и старейшин было довольно неприятно. А если учесть то, что Коноха была хоть и огромным городом, но все же «деревней», где все о друг друге знали всё и могли обсасывать кости недругам месяцами…

В общем, должно быть понятно, что лучше приползти к какому-нибудь клану или Хокаге на коленях и попросить помощи, чем попасться на преступлении закона.

Конечно, это не убирало угрозы заезжих «гастролеров», но сейчас военное положение и все гости деревни под плотным колпаком. Кстати, возможно это и есть та причина, по которой Хокаге забрал АНБУ.

Вечер.

Ичираку.

На мне «хенге». Я стою на стальной табуретке на коленях.

Владелец Теучи поставил перед нами по тарелке лапши с двойной порцией свинины и говядины. Платил я, поэтому Анко согласилась с моим выбором. Кстати, она переодела свою юбчонку на шортики.

Мы молча ели. Рамен — это быстрая, жирная еда. Самое то для уталения голода. Хотя питаться им каждый день я бы не рискнул. На подобный подвиг никакого здоровья не хватит. Хотя, если применять техники местных ирьенинов то и камни можно жрать. Кстати, нужно заняться вопросом ирьениндзюцу. Лечение мне понадобится точно. Да хоть себя лечить. Моя чакра очень плотная, а значит — очень высокого качества, что очень ценится в деле ирьенинов.

Мы доели почти одновременно и смотрели задумчиво в пустые тарелки.

Владелец забегаловки Теучи протирал полотенцем толькочто вымытую тарелку и, подняв левую бровь, ожидающе смотрел на нас.

— Будешь еще? — спросил я.

До не ее не сразу дошло мое предложение.

— А? Да… — потерянно ответила она.

— Теучи-сан, повторите, пожалуйста. — он быстро стал готовить следующие порции: — Ну, что, Анко, каков будет твой ответ?