Заблуждение

Ах, как же мне было скучно в последние две октябрьские недели! Душа моя уже вовсю жаждала каникул и отдыха, но приходилось ещё в течение этих двух гадких недель тащиться в школу. Увы, я катастрофически не высыпался. До такой степени, что иногда мой сон продолжался на первых уроках. А ведь так и хотелось порой в какой-нибудь понедельник встать попозже да прийти ко второму уроку… Но я знал, что ещё один прогул географии может мне очень дорого обойтись – по крайней мере, не дешевле моей дремоты на английском 20 октября, когда Гареева увидела мою склонённую голову и решила наказать меня двойным заданием на четверг. Вот пакостная тварь! Ведь наверняка одну из пар влепила мне за то, что я каким-то образом отключился на одном из её уроков в сентябре!.. Впрочем, плевать на неё. Раньше всё время спал на английском и дальше спать буду! И пускай думает, чего хочет! Вот только … как бы мне теперь эти двойки закрыть?..

Надо сказать, что настроение у меня в эти две недели было смешанным. С одной стороны, погода на улице медленно портилась, и деревья обнажались, и вообще весь октябрь чернел, – а настроение моё всегда очень сильно зависит от погоды – это я уже давно приметил! – вот и сейчас чернело оно вместе с октябрём, и, наверно, даже быстрее… С другой же стороны, каждый пережитый день только приближал наши каникулы, а об этом я не мог не думать. Лишь только снова захватывали они мои мысли, как я тут же представлял себе, как скоро зажгу, и повеселюсь, и развлекусь, и устрою офигенный отдых!.. – но сначала высплюсь как следует, а то иначе мой организм будет не в состоянии по полной воспринять все радости жизни… Да, такие мысли неплохо боролись с той состоявшей из грусти, тоски и хандры чёрной дырой, что постепенно засасывала в себя мою неуступчивую бодрость.

Но пока эти две предканикулярные недели продолжали идти. И продолжала меня сковывать ужасная тоска.

Хорошо ещё, что есть на свете Костя, который хоть немного старался взбодрить народ в это печальное время. Он то к себе в гости нас приглашал, то на футбол зазывал, то байки на переменах травил… – в общем, его настроению можно было всем позавидовать. Он неизменно являлся в школу в великолепном расположении духа, с улыбкой на лице, с добрыми отзывчивыми глазами, с замечательными идеями, – как хороший человек, как настоящий оптимист! Впрочем, он всегда и был оптимистом.

Интересно, что Костя даже спать на уроках редко когда хотел – он как-то высиживал все сорок пять минут, и даже ненавистную литературу, а потом удивлялся, что мы все такие ужасные сони, так как вечно хотим спать. Что ж, на это мы ему ничего ответить не могли. А ведь сам Константин обычно ложился поздновато – в час, два…

Признаюсь честно, я всегда удивлялся этой его феноменальной бодрости. Хотя Костя на это предпочитал отвечать так:

– Ха! Ты думаешь, у меня никогда не бывает грусти и хандры? Что я мистер Бодрость? Мистер Тонус? – Костя смеялся. – Да нет, конечно. Как и все нормальные люди, я по себе знаю, что такое хандра. Но – послушай, Коля! – в такие моменты я всегда стараюсь думать о хорошем. Не удивляйся, что всё так банально, так по-детски просто, ведь оно на самом деле так и есть. Вот я чувствую, например, что сегодня мне грустно, что ничего ни великого, ни нового, ни интересного не происходит… – да, это печаль. Но зато я знаю, что завтра, или послезавтра, или после послезавтра мне будет хорошо!

– Почему? – невольно спрашивал я.

– Действительно, почему? – переспрашивал сам себя Костя. – Да, наверно, хорошо может быть по разным причинам: солнце выглянуло, снег растаял, «Зенит» победил, я сходил в «Макдак», «Евровидение» началось, новую мелодию на гитаре разучил… Кстати, гитара в таких ситуациях – как раз отличная вещь: от неё хоть что угодно может пропасть – не только хандра. И вообще, я просто верю, что когда-нибудь настанет и моё счастье. Пусть не сейчас, а потом, – но настанет!

Вот так он всегда говорил. А я отвечал:

– Мне бы твой оптимизм! Я просто реально не понимаю: как можно думать о хорошем осенью?! Я понимаю ещё – зимой! Когда там новый год впереди, праздники – всё понятно. Но не осенью…

– А что не так с осенью? – не понимал Костя.

– Ну … как что? Грустно как-то. Разве не может повредить настроению то, что всё вокруг портится? Морозы… Даже в футбол не сыграть! … Что, даже это не мешает тебе думать о хорошем?!

– А, ты про природу… – понял Костя.

– Ну да.