Заболотный

Все так же стоит у пруда маленькая хатка под высокой соломенной крышей. Сад разросся и стал еще больше. Жаль только, срубили тот старый орешник, под которым любил работать Заболотный…

И в хатке, превращенной в музей, все осталось по-прежнему. Аккуратно расставлены на полках книги с его пометками и заложенными между страниц сухими цветами. У окна стоит старенький, поцарапанный цейсовский микроскоп за № 143356, что странствовал вместе с Даниилом Кирилловичем по караванным дорогам Персии и сопкам Маньчжурии. А на вешалке висит дырявый соломенный бриль.

Вещи твердят, что хозяин здесь, он только отлучился ненадолго куда-то. И поэтому странно, выйдя из хатки, увидеть гранитный памятник среди цветочных клумб, на серой плите которого написано:

«Тут поховано тiло померлого Президента Всеукраiньскоi Академii наук, академiка Данила Кириловича Заболотного, селянина села Чебогарки».

Академик и крестьянин — это хорошо сказано!

Памятник, по-моему, нелепый, уродливый, весь из каких-то кубиков и призм. Он совсем не передает душевной красоты и тонкости Даниила Кирилловича. Я бы сказал, что скорее это памятник не Заболотному, а периоду увлечения конструктивизмом…

Но бог с ним, с памятником!

«Люди жаждут бессмертия, — вспоминаются мне мудрые слова Кропоткина, — но они часто упускают из виду тот факт, что память о действительно добрых людях живет вечно. Она запечатлевается на следующем поколении и передается снова детям. Неужели им мало такого бессмертия?»

Тысячи спасенных от «черной смерти» людей — вот настоящий памятник Заболотному, академику и селянину. И, как правильно сказано в надписи, тут «поховано» только тело, а дела его живут. И славное житие Даниила Кирилловича продолжается.

Даниила Кирилловича помнят все, кого он сберег от «черной смерти». «Нет большего счастья, как спасти жизнь человеческую», — гласит древнее изречение. А Заболотный спас тысячи жизней, — вероятно, среди них и жизни многих из вас, кто читает теперь эту книгу.

Когда ВУЦИК решал вопрос об обеспечении семьи покойного «чумагона», то выяснилось, что никакой семьи у него нет, кроме троих приемных детей, а они стали уже взрослыми и не нуждаются в помощи. Тогда было решено в память Заболотного установить в ряде школ стипендии его имени: пять в чеботарской семилетке, пять в различных профтехшколах и десять в институтах для студентов.

Живут, работают, смеются, растят детей и рассказывают им о «старом чумагоне» спасенные Даниилом Кирилловичем люди. Живут и продолжают дело Заболотного его ученики — на институтских кафедрах, в лабораториях, странствуя по степям и пустыням, чтобы осуществить до конца его заветную великую мечту и стереть с лица земли все болезни.

Из трудов Заболотного, из его долгих странствий по запутанным дорогам «черной смерти» родилась и успешно развивается новая наука — медицинская география.

Экспедициями Л.А. Зильбера, Е.Н. Павловского, А.А. Смородинцева в дебрях Приморья открыты и изучены природные очаги опаснейшей болезни — таежного энцефалита. Н.И. Латышев исколесил все пустыни Средней Азии, изучая пендинскую язву. Профессор Л.М. Исаев, студентом ловивший вместе с Даниилом Кирилловичем первого чумного тарбагана, тридцать лет жизни потом отдал распутыванию загадок чудовищной ришты и других тропических болезней.

Экспедиции отправлялись в Китай, в Монголию, в Иран. Но о каждой такой эпопее надо писать отдельную книгу…

Эти болезни не только изучены. Многие из них уже навсегда уничтожены. Стерты с лица нашей советской земли малярия, холера, оспа, тиф и, конечно, чума, с которой всю жизнь воевал Заболотный.

Пока одни отважные исследователи странствовали по лесам, пустыням и тундрам, чтобы открыть и обезвредить все природные очаги опасных болезней, другие ученые создавали в лабораториях спасительные лекарства, открывали новые лечебные вакцины, если надо, проверяя их на самих себе по примеру Заболотного, Хавкина, Мечникова, Гамалеи.

До 1945 года ни один врач на свете не мог похвастать, будто ему удалось вылечить человека, заболевшего легочной чумой. Несколько сомнительных случаев, описанных в различных журналах, вызывали у медиков большие подозрения: может, то была вовсе не «черная смерть»? Легочная чума сжигала человека в два-три дня, и редко когда удавалось отвоевать хотя бы еще один день жизни.

Только однажды Даниилу Кирилловичу Заболотному ценой неимоверных усилий удалось растянуть поединок с «черной смертью» до девяти дней. Но исход его остался тем же: смерть победила…

Но врачи не сдавались. Они старались как можно детальнее разобраться во всех тонкостях течения болезни, чтобы найти ее уязвимое место. После многих лет поисков и опасных опытов группе советских ученых во главе с профессором Н.Н. Жуковым-Вережниковым удалось, наконец, найти надежную защиту и от легочной чумы.