Забор. Ха-Шинь

— Как вы себя чувствуете? — язык, на котором многоножка обратилась к Георгу, был ему незнаком, но он понял его. Как и понял кое-что еще — когда-то, давным-давно, он уже учил что-то похожее точно таким же методом. С помощью папы… Учил язык, но забыл, а сейчас воспоминания возвращались с волнами боли, разрывающими его многострадальную голову.

— Нет, тот папа определенно был папа, а не вот это… — Георг попытался пнуть машину для загрузки информации, работающую еще хуже, чем похожий аппарат в его детстве.

— Говорите на общем! Как вы себя чувствуете? — повторил механоид, уже поставивший Георга на ноги. — Вас ждут в общем зале. Неподчинение приказам — смерть!

— Ага, — устало согласился Георг и медленно побрел в сторону двери. — Как будто у вас когда-то было иначе, космоцыгане, б…ть!

Для Георга повторная встреча с «папой», а точнее с дядей, закончилась ничем — у него в свое время мозг чуть не спекся от постоянных, то есть пожизненных ментальных блоков, а тут такой пустяк! Проще говоря — на нем негде было клейма ставить. Конечно, на более поздних этапах — например при заключении первого полноценного контракта с Ха-Шинь, все это всплывет, но сейчас никого из торговцев не интересовало, какие там отчеты присылает аппарат, безостановочно работающий уже восемь тысяч лет, и не сделавший при этом ни одной ошибки. Ведь все это для дикарей, у которых просто не может быть подобных технологий. А для тех же жителей Содружества или Фронтира всегда найдется оборудование поновее. И ничего страшного, что после ментальной обработки такой разумный умрет — ведь нейромодуляторы могут не только закачивать знания, но и делать обратное. Торговый Дом Ха-Шинь существует так долго только потому, что прекрасно осознает свое место в Галактике и не суется в Центральные Регионы, где правит Совет Патриархов Центральных Миров.

Еще один гарант безопасности торговцев — пополнение Дома только аборигенами, причем чем ниже ступень культурного и технического развития аборигена, тем лучше — на многих планетах их до сих пор чтят как богов, но бывают и исключения. Планета под названием Грязь как раз из таких — вроде бы в предпоследний их прилет сюда они достигли уровня первого метательного оружия, основанного не на силе упругости, а сейчас что не правитель — то владелец целого склада атомных бомб, донельзя примитивных, но все же способных уничтожить все и вся на планете за считанные дни… Вот и доверяй после этого глупым аборигенам, неожиданно сделавшим такой скачок в развитии за полтысячи местных лет, на который иные виды тратят тысячелетия, не без помощи вольных Торговых Домов, конечно же — никому не нужны слишком умные соперники.

На точно такой же Арене, что и на их «родной» палубе, до которой он еле доковылял, постоянно делая остановки и опираясь на стены, было людно. Семнадцатые, восьмые, все после посещения папы и все выглядят намного лучше, чем Георг. Да, у некоторых есть засохшая кровь на лице, но только из носа, Георг единственный, у кого от встречи с папочкой навернулись кровавые слезы.

В центре арены стоял тот самый робот, имевший право приказывать всем и вся. И похоже, что все только и ждали появления Георга — стоило ему переступить порог, как механоид сразу же заговорил:

— Все на месте! Хорошо! Приступим! Тишина!

Свет погас, и единственный прожектор теперь светил точно на макушку механического насекомого.

— Теперь, когда вы выучили нормальный язык! Мы расскажем, какая участь вам уготована! Вы все, так или иначе опали сюда по доброй воле. Причины нам не важны — контракт заключен, а Торговый Дом чтит все сделки. Вы получите все, на что мы договаривались, а мы взамен получаем вас. Теперь вы собственность торгового Дома Ха-Шинь, и должны делать всё, что вам скажут ваши офицеры и начальники. Все понятно?

— Кхп! — странный и неприятный горловой звук, вырвавшийся из гортани Георга, означал на новом языке «да».

— Хорошо! Теперь подходим по одному ко мне и повторяем следующие слова… Кто не справится с первого раза — будет наказан.

Люди потянулись к роботу, а Георг присел отдохнуть, как это сделало большинство. Тут их две, две с половиной тысячи человек, можно было не спешить.

— Глупый человек! На общем говори! А ни на своем, дикарском! В глаза мне смотри! Ты не знаешь где у меня глаза? — робот ругался на нерадивых людишек. — Как это не знаешь где у твоего повелителя глаза? Вот! Покажу их тебе всего один раз! Следующий!

И так человек за человеком, час за часом. Люди беспрекословно и под воздействием недавно приобретенного ментального блока подходили к механоиду, повторяли за ним текст и отходили в сторону.

— Настоящее имя говори! Не ври мне, твоему повелителю! Думаешь, мы не знаем, что ты никакой не Аркадий Иванович Молотов? А самый что ни наесть Запупкин! Обмануть Торговый Дом вздумал? За ложь положено наказание.

Ярко сверкнула молния, слетевшая с манипулятора робота и поразившая Лжемолотова. Георг даже уже привык к этим ярким вспышкам, бившим по глазам.

— О, Боос! — рядом появился Маргарин. — Хреново выглядишь, остальных не видел?