Забота и пропитание для одиноких вампиров

— Ты думаешь, я здесь без всякой на то необходимости? Думаешь, мне легко? — потребовал он. — Думаешь, мне нравится зависеть от людей? Все, что я хочу сделать, — это закончить работу, свалить из этого захолустного городишки и вернуться к своей обычной жизни!

— Поверь мне, ты определено ясно дал понять, что чувствуешь, находясь здесь! — крикнула я в ответ. — Ты относишься ко мне и моему дому с презрением и снисхождением с тех пор, как появился здесь. Итак, экстренное сообщение — мне плевать, что ты обо мне думаешь. Возможно, перестала смущаться перед тобой в тот момент, когда тебя вырвало на меня.

Он замолчал, когда раздражение на его лице сменилось ухмылкой.　

— Меня на тебя вырвало?

— Сильно.

Он расхохотался, смеялся так сильно, что его мышцы на животе сжались, а Кэл чуть не упал на меня.

— Я так рада, что мои испорченные вещи и личная травма веселят тебя. Мы всегда так будем спорить, решая каждый незначительный вопрос?

— Надеюсь, что да. Я чувствую себя намного лучше каждый раз, когда мы спорим. И… забавно смотреть на тебя разгоряченную в такой момент.

У меня перехватило дыхание от возмущения.

— Ты провоцируешь меня на споры с тобой?

— Я не специально, но ничего не могу с собой поделать. Ты такая красивая, когда раздражаешься. На щеках появляется румянец. А цвет глаз меняется на этот красивый насыщенный оттенок синего, как молния, собирающаяся ударить. А рот…

— С тобой определенно что-то не так.

— Вот опять. — Усмехнулся он. — Розовые щеки и все.

— Если ты и дальше продолжишь, так называемое «ухаживание» за мной, я ударю тебя в горло, — сказала я ему.

— Можешь попробовать, — парировал он. Прежде чем он успел тщательно аргументировать мои человеческие хлипкие боевые способности, Кэл встал и начал прислушиваться, склонив голову на бок, как любопытная собака.

— Что такое?

— Едет машина, — сказал он. Он подошел к окну и выругался на языке, похожем на греческий. Очень грязный греческий. — Это автомобиль Совета.

Я тоже вскочила на ноги и выглянула в окно. Ничего не было видно, кроме приглушенного света фар в конце моей извилистой дороги.　

— Ты уверен?　

Он смерил меня убийственным взглядом.

— Ну, у меня же нет сверхчеловеческого слуха! Не паникуй. Все будет хорошо.

Я резко развернулась к нему.

— Не паниковать? От «никаких вампиров дома» я пришла к тому, что одного притащила к себе в подвал, и еще неизвестное количество вампиров соберется у меня на подъездной дорожке, а ты говоришь «не паниковать»? Почему ты сейчас не можешь с ними просто поговорить?

— Потому что я все так же слаб и болен, как мне кажется. И если тот, кто отравил меня, — один из членов Совета, то я с легкостью нарисую у себя мишень на спине.

Я вздохнула. Я была так близка к тому, чтобы помахать приближающимся членам Совета и позволить им увезти его извергающий кровью зад домой.

Кэл бесил меня. И он оскорблял меня, постоянно, с точностью лазера. Но он, правда, выглядел испуганным, и я могу сказать, что это не привычные для него эмоции. Поэтому я медленно кивнула, сжав губы в тонкую линию.

Он обхватил мою руку и нежно сжал.　

— Я иду вниз. Буду ждать там, пока они не уйдут. Сомневаюсь, что они обыщут весь дом. Вероятнее всего, они просто хотят задать тебе несколько вопросов. Отвечай честно и не пытайся придумать правдоподобную историю. С тобой все будет хорошо.

— Разве они не в состоянии учуять твой запах здесь? — спросила я.

Он задумался на секунду.

— Отведи их в сад. Предложи лимонад и чай со льдом.

Я воскликнула.

— Они не пьют лимонад или чай со льдом!

— Но они оценят «человеческое» гостеприимство. Как правило, люди с нечистой совестью не принимают гостей и не предлагают напитки.

— У меня нет угрызений совести. Кроме того, что привела тебя к себе, я больше в последнее время никакого зла и глупостей не совершала, — прошипела я, когда Кэл направился к двери подвала.

— Не иди вниз, поднимись наверх и оставаясь на чердаке. Ты сможешь подслушать наш разговор, если откроешь окно. Позже я не захочу разговаривать с тобой.

Он пожал плечами и направился к лестнице, ведущей наверх. Я открыла старый комод и порылась по отсекам в поисках садовых ножниц с зелеными пластиковыми ручками. Кэл остановился, чтобы взглянуть.

— Зачем ты рассматриваешь старые меню и батареи? — спросил он.

— Я собираюсь пойти туда и подрезать куст герани, — сказала я, размахивая ножницами.

Он подошел, держа руки вверх.

— Я знаю, что сказал тебе быть гостеприимной хозяйкой, но не думаю, что сейчас подходящее время для садоводства.

— В герани содержится огромное количество эфирных масел, от которых вонь будет стоять до самых небес. Если я пойду туда и отрежу несколько веточек, то запах герани перебьет твой.

— Хорошая идея. — Он опустил руки и сменил позу. Кэл расслабился, казалось, он так удивился, что я сказала нечто дельное, что даже забыл про смерть на колесах, которая катилась вверх по моей дороге.

— Мне только сарказма твоего сейчас не хватало! — воскликнула я.

— Нет, серьезно, звучит как стратегия.

— Ну, тогда, я не уверена, как стоит на это реагировать, — сказала я, запустив руки под кран с водой и смывая следы его запаха.