Заботы пятьдесят третьего года

- Сережка сегодня с фотками по основным свидетелям прошелся. Твердо опознать Стручка никто не смог. Ну, найдем мы его, ну, возьмем мы его. Он в отказку от всего будет играть. Небось по хазам натаскали. И будем мы все гоняться неизвестно за кем, как собака за собственным хвостом.

- Что вы с Серегой предлагаете?

- Оформлять Колхозника и закрывать дело.

- Рубить концы?

- Мы свое отработали, убийца найден.

- Хорошо говоришь - "мы"!

- Тогда просто - убийца найден.

Пришла Валя и не было в том ее вины: появлением своим в "Загородном" позвал. А сейчас вроде и не надо было - после встречи с ребятами успокоился, расслабился, устал. И, ощущая ненужность происходящего, понимая душевное непотребство свое, был с ней внимателен, нежен, добр до слез. До ее слез.

Сам полистал бумажки из канцелярской папочки, еще полистал, останавливаясь на особо заинтересовавших местах, закрыл папочку, встал, прошелся по кабинету и спросил, не глядя на Смирнова:

- И что вы предлагаете?

- На ваше усмотрение, - с трудом выдавил из себя еще одно непотребство Александр.

- Убийство раскрыто и я могу рапортовать начальству. - Сам все ходил по ковру, стараясь наступать на симметричные части узоров. Спел задумчиво: - "Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо!"

- Так что же нам делать, Иван Васильевич?

Сам наконец посмотрел на Александра и сказал совсем о другом:

- А ведь справились мы, Саша, справились! Вернули покой Москве. Когда они к нам явились, а имя им - легион ей-богу, страшно стало! Но, как говорится, глаза страшатся, руки делают. Сделали наши ручки, сделали! Ну, согласись!

- Так ведь то шпана была. Она количеством брала.

Сам заржал, как стоялый конь. Александр глянул на него вопросительно.

- Сынок мой, поэт хренов, все один стишок гундосит последнее время беспрерывно. Свой ли, чужой - не ведаю:

Наивное трюкачество

Стараться ради качества.

Нам более приличиствует

Бороться за количество.

- Гимн нашей отчетности, - мрачно изрек Александр.

- А ты что - против отчетности? Насколько я понимаю, ты пришел ко мне, чтобы закрыть дело и чтобы в твоей отчетности полный ажур был.

- И в вашей.

- Не хами начальству. Впрочем, и в моей тоже. Концов рубить много придется?

- Достаточно.

- Давай по порядку.

- Убийство по решению правила. Кто инициатор толковища, тот, по сути дела, и сообщник преступления, соучастник убийства. Колхозник только тупой исполнитель.

- У тебя же по этому правилу ни черта нет. Одна, брат, теория. Давай дальше.

- Правило собиралось явно по меховому делу. Когда его разматывали, совсем забыли про исчезнувшие контейнеры, удовлетворились найденным, а из-за этого немалого остатка могут быть отнюдь не малые, выходящие на чистую уголовщину, преступления.

- Достаточно убедительная гипотеза. Но гипотеза! Еще что?

- Существование неизвестного лица, разработавшего операцию со складом, объединившего всю эту разношерстную компанию и, по всей видимости, обладающего не найденными нами ценностями.

- Так сказать, профессор Мориарти. Это из Шерлока Холмса, Саша.

- Если бы, Иван Васильевич.

- Теперь предполагаемые выходы на связи.

- Стручок.

- Ноль. И ты сам знаешь, что ноль.

- Одноделец Васин.

- Шестерка, которую при таком повороте событий не задействуют никогда.

- Шофер грузовика Арнольд Шульгин.

- Или знает все, или ничего. Девяносто девять шансов из ста, что был тогда использован втемную и не знает ничего. Третий ноль, Саша. Два ноля это сортир, а три... Прямо уж и не знаю, как назвать все это.

- Значит, будем рубить концы? - догадался Смирнов. - Нам было поручено расследовать убийство в Тимирязевском лесу. Выяснили, что сводя свои счеты, один амнистированный уголовник застрелил другого амнистированного уголовника. В конце концов, убийца был обнаружен. Следовательно, мы исполнили, и добросовестно исполнили свои обязанности.

- А вдруг опять стрелять начнут?

- Из чего? Среди них бродил только один ствол.

- Будет охота, найдут, из чего стрелять.

- Начнут стрелять - станем искать стрелявших. Что еще у тебя, Смирнов?

- Кто перевернул труп?

Сам разозлился. Подошел к своему столу, к креслу, но не сел, стоял, упершись руками в зеленое сукно. Постоял, подрожал ноздрями.

- Кто-то перевернул труп! Труп! А живого человека превратил в труп Николай Самсонов, по кличке Колхозник. Вот он-то и пойдет в суд. Вы свободны.

Смирнов вернулся к своим.

- Как дела? - осторожно спросил Ларионов.

- Оформляйте все для передачи в прокуратуру.

- Гора с плеч! - Казарян рухнул на стул, показывая, какое он испытывает облегчение.

Смирнов сказал:

- Пойдем ко мне.

...В его кабинете уселись на привычные места. Смирнов погладил рукой пустой стол, признался:

- Дурацкое ощущение, что что-то не сделал. А делать нечего.

- Как это нечего? - удивился Ларионов. - Дел - навалом.

- Тогда излагай, - решил Смирнов и зевнул.

- Ограбление квартиры нумизмата Палагина, - начал Сергей, но Александр сразу же, азартно, забыл даже, что спать хочется, перебил:

- Квартирами пусть район занимается!