Заброшенная территория

– Ну да!– Димка уже пожалел, что сболтнул про поездку. Дядька такого не простит!– А что?

– Может, нас с Лехой до речки подвезете? Мы завтра, тоже, на Темную шишковать двигаемся.

– Да нет, у нас места не будет. Меня и так дядька ели-как с собой взял, а тут – я еще вас с собой приведу!

– Ну нет – так нет! Ну, бывай! Может, завтра на Темной встретимся.

Жека с Лехой поднялись в танцевальный зал, а рядом с Дмитрием тревожно сгруппировались приятели:

– Че, че такое?

Да так, ерунда.

Про эти события и вспоминал он, когда смотрел на скрывающееся за сопкой солнце. Бросил окурок в заросли полыни у забора, и пошел помогать Лешему собираться в тайгу. Положили в рюкзак немного картошки, лук, рис, соль, десять коробков спичек, четыре пачки «До-Ширака», две буханки хлеба, пакет сухарей, полуторалитровую бутылку какао с молоком. Ни мясо, ни рыбу не брали – есть ружье, удочка – они прокормят! Саперную лопатку Вачура бережно завернул в старое, застиранное полотенце – им и вытираться будут! Пятьдесят коробков спичек, две пачки соли, леску с крючками, три пачки сигарет «Собрание», пять пар носков, кирзовые сапоги, семь кило муки, новый охотничий нож, пять кило сахара, старое солдатское одеяло Леший сложил в отдельный мешок на лямках – это для Отшельника!

Глава 20. Савельев-Отшельник.

Ясное голубое небо простиралось во все стороны над темно-зеленым ковром, созданным из, покрывающего склоны Темной, кедрача, могучие стволы которого были обхватом в четыре человеческих руки. Свободное от кустарника и травы, сумеречное пространство под ними застелено ровным, рыжим покрывалом, выделяющий оздоровительный озон, опавшей хвои. Уже несколько веков тянутся эти деревья, когда, к чистому небу, когда, к грозовым тучам, когда, к ночным звездам далеких галактик, свет которых идет до Земли тысячи лет. Коры не было на двух стволах этих кедров-великанов, ее не было на высоте в полтора раза выше человеческого роста – ее вчера ободрал Уссурийский тигр своими, похожими на стальные кинжальчики, когтями. Падающий с трехметровой высоты водопад, наполнял атмосферу ровным, умиротворяющим гулом и туманной моросью. Лишь зимой он стихал, превращаясь в отвесную глыбу прозрачного льда. Лианы кишмиша, винограда и китайского лимонника, резко и сухо потрескивали тогда от новогоднего мороза. Они толстыми нитями свисали вдоль застывшей в падении воды, шум которой низким звуком продирался сквозь толщу льда, создавая ощущение сказочного таинства. Звук больше ощущался ступнями ног, волнами подымаясь к голове, чем воспринимался ухом. Но это зимой, а сегодня начинающие желтеть «болванчики» кишмиша и кровавые грозди лимонника зависли у звонко падающей воды, вверх по которой, выпрыгивая в воздух, настойчиво пытается подняться пятнистая форель. Резко задувает ветер, и наполненные до отказа орехами, смолянистые шишки срываются с кедровых макушек и небесным камнепадом плюхаются в воду, дальше по склону стукаются о хвойный ковер. Форель прекращает штурм и молниеносно прячется под, выступающие на поверхность глубокой ямы, объемные валуны. Отшельник, сидящий у воды на одном из таких, черного цвета, каменных овалов, опускает лицо к коленям и прикрывает затылок руками. Пара шишек одновременно ударяет в район расположения почек. Отшельник ойкает от боли, спрыгивает с валуна и садится на хвою, плотно прижимается спиной к каменной глыбе. Плоды кедра стучат рядом. Отшельник подымает одну из шишек и сдирает большим пальцем левой руки смолянистую чешую, оголяя ряды крупных орехов. Руки становятся липкими от пахучей смолы. Он щелкает орехи зубами, поедая питательные зернышки. Форель выбирается из-под валунов и возвращается к прежнему занятию – покорению высоты низвергающегося водопада. Как ни странно, количество прыгающей рыбы уменьшается – значит, какой-то все же удается взобраться по падающему потоку на трехметровую высоту. Справа от себя Отшельник обнаруживает пестик с красно-черными ягодами женьшеня. Он аккуратно собирает в ладонь ягоды и кладет их в пустой спичечный коробок. Растение высотой ему по грудь, а значит корень весом не меньше тридцати грамм. «Ценный экземпляр!»– думает он.

Восемь лет назад, недалеко от этого места, на него напали двое. Они копали чужой корень и «старец» вышел к ним. Один из них, худой и лысый, в армейских берцах, со сверкающими золотом зубными коронками, тут же схватил прислоненную к кедру двустволку и направил в грудь Отшельнику. Отшельник же спокойно произнес:

– Негоже, ребята, чужое добро прибирать!

– А ну, вали, дед, отсюда!– направился к нему второй, с открытым ртом, потный и беззубый. Его правый глаз беспрерывно моргал. Правое ухо не имело верха. Рыжая поросль окаймляла подбородок. И тут Отшельник резко устремился за дерево. Прозвучал выстрел.