Заброшенное метро

Первым вскочил на ноги Макс. Тряхнув несколько раз головой и стукнув себя по затылку, он бросил на нас короткий взгляд, пошатываясь, поплёлся в сторону гермодвери. На удивление, свет в вагоне всё ещё горел, хоть и не так ярко, как раньше – большинство потолочных плафонов разбились. Макс остановился на безопасном от вагона расстоянии и, уперев ладони в колени, всматривался в место удара, ожидая, когда немного осядет поднявшаяся пыль.

– Ты как? – спросил я Ксюху.

– Кажется, цела! В ушах только звенит! – громче нужного ответила она.

– Пройдёт. – успокоил её я, помогая подняться. – У меня тоже.

Серёга уже встал и направлялся к Максу, отряхиваясь. Мы двинулись следом.

Пыль практически осела вокруг вагона, но гермозатвор становилось видно всё хуже, он будто бы затягивался мутной пеленой.

– Что за хрень? Не пойму! – Макс протёр глаза. – Вы тоже не видите?

Серый прошёл чуть вперёд и потянул носом:

– Это дым! Вагон горит, блин!

В воздухе и правда запахло жжёным пластиком. Скорее всего, от удара где-то заискрилась и загорелась проводка. Пространство вокруг кабины медленно заполнялось сизым дымом.

– Вот чёрт! – вскрикнул Макс. – Давайте бегом! Быстрее!

Мы ринулись за ним. Макс, обогнав Серого, первым достиг вагона, и перейдя на шаг, обошёл его справа, исчезнув из виду.

– Есть! – торжественно воскликнул он. – Сработало! Сюда! Скорее!

Мы, пригнувшись, подбежали к нему, прикрывая рты рукавами. В кабине вспыхнуло пламя, освещая широкую щель. Удар сдвинул гермодверь настолько, что в образовавшийся проём можно одновременно протиснуться и вдвоём!

– Поверить не могу! Да ладно! – радостно воскликнула Ксюха, хлопнув в ладоши!

– Ну, что я говорил, а?! – Макса аж трясло от ликования. Его план сработал! – Кто всех спас? Макс всех спас!

Серёга похвально потрепал его по затылку:

– Ух, голова!

Неужели! Неужели всё закончилось, и вон там, впереди, спасение?! Меня захлестнули эмоции. Счастье, неимоверное облегчение. Будто камень с души упал. Жутко захотелось наверх. Захотелось домой!

Из кабины послышался треск: языки пламени достигли боковой оконной рамы.

– Ну всё, валим! – поторопил Макс и повернулся к проёму.

Где-то далеко позади послышались глухие удары. Мы с Серёгой и Ксюхой обеспокоенно переглянулись. Били чем-то железным. И как будто бы по трубе…

– Фёдоров! – вырвалось у меня.

Серый согласно кивнул:

– Отвлекает внимание девочки. Как и обещал.

Внутри меня что-то надломилось. Грудь будто сдавило, и стало тяжело дышать. Но не от едкого дыма, а от внезапно возникшего чувства стыда.

– Ну чего встали? Пошли! – нетерпеливо крикнул Макс. Одной ногой он уже был по ту сторону гермодвери.

Серёга с Ксюхой тревожно взглянули на меня. Я разрывался между неистовым желанием поскорее унести отсюда ноги и желанием поступить по совести. Перед глазами стоял несчастный образ добродушного старика.

– Э, народ, алё! – Макс возмущённо развёл руками.

– Надо помочь… – проронил я.

– Чего?! – Он сделал шаг обратно. – Кому?!

– Фёдорову. Он там остался один. Слышишь?

– Тебе чё, жить надоело?! Какой, в жопу, Фёдоров?! – Макс издал истеричный смешок. – Идём, говорю!

– Он погибнет там один. Нельзя его вот так бросать.

Макс закипел.

– Ты надышался, что ли, Лёха, я не пойму?! Хочешь жизнью рискнуть? Ради кого?! Ради старого пердуна, который набрехал нам там с три короба?! Нас дома ждут! Ты об этом подумал?!

Я смотрел на него непоколебимо. В кабине загорелась обшивка. Валивший из окна дым стал чёрным.

– Он сам сказал нам не ждать его. – сказал Макс немного мягче. – Велел бежать, не останавливаясь, помните?

Ксюха с Серым молчали.

– Вы идите. – обратился я ко всем. – А я всё же вернусь за ним. Встретимся позже, у Балтийской. Догоню.

– Я с тобой! – Ксюха взяла меня за руку.

– Я тоже. – буркнул Серёга.

– Не, Ксюх, вы… – попытался возразить я.

– Заткнись. – отрезала она. – Я тоже считаю, что надо помочь.

– Вы просто долбанные психи… – Макс ошарашенно смотрел на нас так, будто наша реакция удивила его больше всего остального за эту ночь. Он резко развернулся, махнув на нас рукой:

– С меня хватит! Счастливо оставаться, удачи!

И быстро скрылся за полотном гермозатвора.

– И тебе! – крикнул я вслед.

Нехорошо как-то вышло. Я всё ещё был уверен, что поступаю правильно, но горький осадок тяжким грузом осел где-то в желудке.

Ксюха закашлялась от дыма. Становилось жарко.

– Ладно, идём, пока не задохнулись совсем. – промычал я сквозь рукав, и мы двинулись в обратном направлении.

– Слушай, Лёх, – начал Серёга, – я с тобой согласен полностью. Андрея Николаевича оставлять тут нельзя. Мне даже сложно представить, что бы я испытывал тогда, запертый один, если б знал, что вы ушли, бросив меня… Вот только я не совсем понимаю, а как мы ему поможем?

Вопрос был вполне логичен.

– Не знаю, Серый. – Честно признался я. – Будем действовать по ситуации. Нужно хотя бы попытаться вытащить его отсюда. Может, сработает, кто знает.

Вновь раздались удары. Мне показалось, что на этот раз – намного ближе, чем раньше.

– Стойте, придурошные! – послышалось сзади.

Оглянувшись, мы увидели идущего за нами Макса.